Хорошенькое дельце! Эти бандиты не хотели, чтобы мы встретились? А как же они допустили меня к ней сегодня? Их напугало присутствие Артемьева? Он невольно меня защищает? И так ли невольно?
– Вы в милицию не жаловались?
– Я уже рассказала милиции. Милиционер, кстати, меня и нашел. Обещали охранять.
– А как Вы чувствуете себя сейчас? – мне так хотелось задать хотя бы часть вопросов, которые не давали мне спать по ночам.
– Достаточно хорошо, чтобы ответить на твои вопросы, – улыбнулась пожилая женщина.
Неужели я так прозрачна для окружающих? Безобразие.
– Расскажите о Клеопатре Ильиничне.
– Она была умным и интересным человеком. Образованным. Кроме того, что работала в музее, подрабатывала тем, что давала уроки английского в частном порядке.
– Так у нее были ученики? А кто?
– К сожалению, я их не видела. По-моему, последней была, кажется, девочка.
– А она Вам не рассказывала, какое отношение к Клеопатре Ильиничне имею я? Я ведь не знала ее никогда.
– Я понимаю Ваше любопытство. Я была свидетелем, который заверял это завещание. И этот вопрос я ей задавала.
Я затаила дыхание.
– Но она ответила, что не хочет раньше времени, что-либо говорить и сама тебе все объяснит. Она не собиралась умирать так скоро. К сожалению, это все, что мне известно.
– А были ли у Клеопатры Ильиничны еще какие-нибудь рисунки кораблей? – вставил свои пять копеек Артемьев.
– Других рисунков я у нее не видела. Но историей судостроения в нашем городе она интересовалась всерьез. Она вообще была очень любознательным и неравнодушным человеком. Добрым человеком.
– А Вы не знаете, откуда у нее этот рисунок? – не унимался мой настырный компаньон.
– К сожалению, в отличие от Клепочки, меня история флота не очень интересовала. Для меня это был какой-то безликий чертеж и только. Я ничего не спрашивала ее по этому поводу.
Татьяна Дмитриевна на минуту прикрыла глаза. Было заметно, что даже за то недолгое время, которое мы беседовали, она успела утомиться. Мы с Артемьевым переглянулись и, не сговариваясь, начала прощаться. Наша собеседница устало кивнула нам, и мы направились к выходу. Уже открывая дверь, я вспомнила еще об одной проблеме.
– Татьяна Дмитриевна, а у Клеопатры Ильиничны жильцы были?
– Жильцы? – задумчиво переспросила моя собеседница – Да-да, мальчик… Точно, точно… Как же я о нем забыла?
Значит, Яшка не врал. Я помрачнела.
– Он, по-прежнему, живет в доме? – моя собеседница с удивлением посмотрела на меня.
Где же ему еще быть!
