Сулла не удивился, что для задуманного дела царь решил использовать своих Непобедимых. Любая другая часть его войска могла бы впасть в опасные сомнения в тот момент, когда получила бы приказ напасть на царя нумидийцев и пленить его. Таким образом, приведя сюда, к холму, свою гвардию, Бокх косвенным образом подтверждал данные римлянину обязательства. Но если вдуматься, что стоят эти косвенные подтверждения за сто миль от Цирты? С таким же успехом эта банда может наброситься и на него, римского квестора.
Несмотря на то что мысли, коим предавался Луций Корнелий Сулла, были далеко не благодушными, лицо его оставалось спокойным.
Бокх, абсолютно ничем не рисковавший ни при одном, ни при другом развитии событий, нервничал.
– До полудня еще далеко, ты напрасно прервал свою трапезу, – сказал Сулла мавританскому повелителю. Тот непрерывно шагал по ковру в своих роскошных, расшитых черным жемчугом сапогах.
Царь буркнул в ответ что-то не слишком дружелюбное.
Сулла отошел на самый край площадки на вершине холма и встал там, как будто залюбовался видом. Вид между тем был не слишком привлекателен. Мутноватый ручей, огибавший холм, в эту пору почти пересох. Много лет не видевшие ухода масличные деревья превратились в полузасохший диковатый кустарник. У развалин масличного жома, громоздившегося в излучине ручья, Сулла увидел Марка Карму, тот, заметив, что на него обратили внимание, сделал условный знак. Сулла хотел удовлетворенно кивнуть, но сдержался.
Между тем за спиной у него произошли какие-то события. Бокх о чем-то шептался с одним из своих телохранителей. Громадный, с гривой волос, заплетенных в тонкие косички, в звероподобном ливийском панцире с наляпанными на него железными пластинами, телохранитель протягивал что-то лежавшее на ладони своему повелителю.
Осторожно оглянувшись, царь взял предлагаемую вещь, взвесил в своей ладони, в фигуре его появилось дополнительное напряжение, он, похоже, начал суетиться.
Сулла сделал по направлению к нему несколько шагов, собираясь задать какой-нибудь пустячный вопрос. Рука царя плотно сжалась, в глазах появились отрешенность и недоверие.
Сулла решил сделать вид, что ничего не заметил. Он спросил, можно ли его рабу, который стоит вон там, у развалин масличного жома, подняться сюда.
Бокх поглядел вверх, на солнце, и прохрипел:
– Нет, Югурта скоро появится, не надо, чтобы здесь был кто-то, кроме меня и тебя. Он может что-нибудь заподозрить.
– Но, кажется, у него ко мне важное дело.
