– Все решится в последний момент. Может, царя укусит комар, может, он подвернет ногу, может, случайно пролетевшая птица подскажет ему решение. Придется рисковать. Шансы, если разобраться, достаточно велики. Один к одному. Другой возможности попытать судьбу в подобной комбинации у нас может не быть еще очень долго.
Римляне по одному, в полном молчании, вышли из палатки.
Дабар шел последним. Когда он проходил мимо Кармы, тот наклонился к его уху и спросил:
– Скажи, как по-твоему, Бокх суеверен? – Дабар ответил не сразу. Он еще не понял, какую роль играет в свите квестора этот человек со странным лицом. Ничего определенного не было известно о причинах его появления. Окружающие Суллы относились к нему с явной опаской, считая его невольным убийцей своего предшественника. Новенький себя не выпячивал, говорил очень мало и не пытался командовать. – Что же ты молчишь? Ты не знаешь или просто не хочешь говорить?
В голосе нового раба чувствовалась непраздная заинтересованность. Дабар покосился в сторону уходивших.
– Суеверен. И даже очень суеверен. Несмотря на то что он в конфликте со жрецом Мба Лимбой, Бокх считает его шарлатаном – он не стал верить в приметы меньше, чем раньше. Более того, не доверяя жрецам, он сам гадает для себя.
– Сам? – подошел поближе Сулла. Кажется, раб затеял эти вопросы именно по его просьбе.
– Да, дед Бокха происходил из жреческой касты, и нынешний правитель усвоил многие его приемы. Раньше он любил разоблачать ленивых и нерадивых служителей, поведших богослужение или важное гадание не по полному чину или без должного благоговения.
Квестор положил руку на черное плечо нумидийца и устало улыбнулся.
– Спасибо, Дабар.
…Бокх был мрачен и одновременно возбужден, он прохаживался по широкому верблюжьему одеялу, разостланному на вершине холма с той стороны, к которой должен был прибыть со своими всадниками его зять Югурта. От этого одеяла – встреча всех трех действующих лиц драмы должна была произойти именно на нем, ибо оно издревле у свободных мавританцев играло особую символическую роль, – так вот от этого одеяла вниз спускалась неширокая и не очень крутая тропинка. В меру петляя, она пересекала старинную, никем ныне не возделываемую масличную рощу, плотно обступившую холм. В этой роще расположилось до трех сотен всадников, составляющих личную охрану Бокха. Это были в основном выкупленные рабы, прощенные преступники, дальние родственники из обедневших кланов и купленные на кипрских рынках рабы. Эта пестрая и неплохо, даже по римским меркам, вышколенная стая подчинялась только царю, только из его рук получала деньги и приказы. Никто из других влиятельных людей царства не имел в этой многонациональной, полузвериной среде никакого влияния.
