И снова увидел истерику.
Мгновенно вспотев, Тиади громко задышал, задрожал поднятыми к подбородку руками и скрюченными пальцами.
– Это нечестно! Неправильно! Я знаю – ты едешь к своей женщине! Ты сегодня будешь с женщиной, а мне нельзя!? Ты, ты…
Глеб пристально посмотрел на мелкие пузырьки пены в уголках красных губ.
– Приятель, ты подозрительно точно осведомлён о моих стратегических планах.
И, шагнув в сторону от Тиади, обернулся на того уже с усмешкой.
– Всё гораздо проще, чем ты себе тут напридумывал. Наша команда «Джин» проиграла, а у меня сегодня совсем нет настроения мыть общую посуду. Поэтому и уезжаю.
Тишина. Тихое ожидание чего-то…
Свет большого низкого абажура отодвинул в дальнюю темноту пустые ненужные концы стола. Тикали смешные железные часы на стене, щёлкали редко и глухо короткие берёзовые полешки в камине.
– Ты сюда по делам или как?
Подперев щёку рукой, Инга уютно устроилась напротив Глеба и с внимательной улыбкой рассматривала шрамы на его лице.
– Ешь, ешь, не торопись…!
Они были одни.
– Боюсь скатерть твою накрахмаленную одеждами испачкать, робею. После недели этих военных игрушек я сейчас безобразно чумазый. Только что от костра, ополоснулся вот напоследок немного в заливе.
– Давай, я постираю…
– Ну, что вы, миледи!
Инга как-то случайно поправила среди тарелок на столе аккуратную соломенную корзиночку с хлебом и, дрожа губами, снова улыбнулась Глебу.
– И это ты тоже помнишь.
Что за чудесные изобретения – нож и вилка!
Конечно, с голодухи можно и макароны алюминиевой ложкой на природе наворачивать с удовольствием, но иные чувства вызывает в странствующем мужчине такая тяжёлая и блестящая бытовая сталь.… Да ещё если кто-то заботливый вдруг поставит рядом мягкое ароматное масло и свежий упругий хлеб.
Как зачарованная Инга не отрывалась взглядом от рук Глеба, может быть, просто оттого, что не могла долго смотреть ему прямо в глаза. Сильный загар, взбухшие вены, короткие изящные пальцы, чистые короткие ногти…
Блестя зубами, он быстро, с аппетитом прожевал большой кусок яблочного пирога и запил его холодным молоком.
– Вот это вкуснотища!
– Да не торопись ты так! Не гонятся же ведь…
– Я с сыном сюда приехал.
Глеб Никитин знал, что именно после этих слов ему обязательно нужно будет посмотреть на Ингу.
Не ожидая прямого и пристального взгляда, она растерялась. Покраснела.
– Он здесь на берегу с друзьями кино снимает, а я вот, взъерошенный такой, по лесам бегаю, в бравого вояку нечаянно превратился.
