— Ваня! Ваня! — тормошил его Николай. — Скорее вставай, замерзнешь.
— Кто, я?! — удивленно прошептал Ваня и сразу же схватился за щеку.
Моренец быстро достал из рюкзака теплые вещи, натянул на мальчонку и принялся растирать ему щеки.
— Ноги, как у тебя ноги?
— Шевелятся… — Ваня помолчал, потом заговорил снова: — Эх и сон же перебили, товарищ инструктор! Лежу я в теплой кровати, а мне чай подают с малиновым вареньем. Такая благодать!
— Какая там благодать! — перебил его Моренец. — Ведь ты, дурачок, замерзал.
Ваня непонимающе уставился на инструктора.
— Ты не смотри так на меня, — продолжал Моренец. — Вставай и разминайся.
Мальчик немного пришел в себя и стал показывать, как на ледовом склоне его обдало снежной пылью от лавины, как он с перепугу бросился в сторону, поскользнулся и упал. Пролетел вроде и немного, а когда пришел в себя, над ледником уже висел густой туман.
— Тут я и потерял из виду нашу колонну… Посидел немного, перевязал разбитую руку и пошел догонять наших. Добрался до этого камня и почувствовал: если не посплю — шагу не сделаю.
Пока Ваня рассказывал о своих злоключениях, Моренец не сводил с него глаз. Его серьезно беспокоил вид мальчишки: не по летам повзрослевшее лицо и безразличные синие-синие глаза. Ваню нужно немедленно подымать.
— А идти сможешь? — уточнил Моренец. — Чего молчишь? Говори как есть!
— Не знаю, кажется, могу, — растерянно прошептал Ваня.
Перед тем как поднять мальчика, Моренец оглянулся. Вокруг никого не было. Туман сплошной пеленой висел над ледником и ближайшими скалами, до неузнаваемости искажая все, что совсем недавно виднелось вокруг.
— Ваня, а почему ты один? Где твои родные?
— Мать до войны умерла, отец погиб на фронте, под Северным Донцом, — ответил мальчик.
Моренец осторожно дотронулся до Ваниного плеча:
— Вставай, пошли, дружок, ты не один…
У мальчика потеплели глаза. Он уперся руками в колени, нагнулся и почувствовал такую слабость, что ему стало не по себе: а вдруг не поднимусь?
Тишина нависла над горами. Только изредка откуда-то сверху долетали приглушенные выкрики людей. Ваня еще раз нагнулся, теперь уже без стеснения, опираясь на плечо Моренца, поднялся и, пошатываясь, пошел с инструктором.
Тем временем колонна Сидоренко подходила к седловине — понижению остроконечного гребня между двумя его вершинами.
— Наверное, уже перевал? — все чаще и настойчивей сыпались вопросы.
— Теперь скоро, совсем скоро, — подбадривал инструктор, показывая на видневшуюся вдалеке снежную седловину.
