Я жду отца. Неодержанные победы | страница 40
— Разве ты веришь в сны? — спрашивает.
Я молчу. А потом:
— А вдруг сейчас придет папа?
Я видел, что матери неприятен этот разговор, но не хотел молчать. Только теперь я понял, как невыносимо мне больно, что мать уже не ждет отца. А ведь я ждал его все время. Ждал, что во время свадьбы он придет, усмехнется, и вся пьяная компания и Николай Палыч исчезнут от его улыбки.
Мать устало проговорила:
— Нет, Сереженька, папа не вернется…
И тогда я закричал:
— Я хочу, хочу, слышишь, хочу, чтобы он вернулся! Это ты не хочешь, потому что забыла его! А я знаю, что он придет! Скоро придет! Как ты тогда посмотришь на него?
Мать медленно поднялась, оделась и горько — горько улыбнулась застывшей в дверях бабке. Жалость и любовь пронзили меня. Я почувствовал, что нет никого у меня дороже мамы. Пересохшими губами я прошептал:
— Мамочка, не уходи! Куда ты?
Мать ушла. Я долго лежал и молчал. Потом сказал:
— Бабушка, разве я виноват?!
Она не ответила.
И никто не был в этом виноват. Только война.
«Пока, Сергей!»
— Ну пока, Сергей, — говорит Назаров.
Мы стоим на оледенелом перроне. Позади нас торчат развалины вокзала. Впереди — обшарпанные вагоны. Назаров уезжает. Так он решил. Что я могу поделать?! Я его люблю. Но как я могу уговорить его остаться, когда он так решил?!
— Пока, — говорю. А сам плачу.
— Ну, чего ты, глупыш? — говорит. — Ну, чего ты? Ведь мы обязательно встретимся.
— Встретимся, — говорю. А сам плачу.
Я держу в руках чемоданчик. Его чемоданчик. Маленький. Легкий. Почти пустой. Там лежат бритва, мыло, полотенце и книга. Больше ничего. Только мыло, полотенце, бритва и книга. Нет у него ничего. Никого нет. Сядет он в вагон. Будет смотреть в окно. Будет молчать. Будет думать. Будет ехать. А куда — все равно. Кто его ждет?!
А я тебя буду ждать. Как папу жду. Так и тебя ждать буду. Потому что люблю. Как папу.
А может, не поедешь? Ну, не уезжай, не уезжай! Хоть бы поезд сломался. Или машинист напился. И ты бы не уехал. А потом вернется папа, и вы будете сидеть, курить и разговаривать. И вы будете друзьями. И втроем мы пойдем на рыбалку. Ты, я и папа.
Нет, уедешь. Знаю, что уедешь. И как уговорить тебя остаться? Скажи, как?
Стоим. Молчим. И сказать-то нечего. Глупые какие-то слова лезут:
— Едешь?
— Еду!..
— А когда там?
— Завтра утром…
Стоим. Молчим.
Он вдруг целует меня. Лезет в вагон. Я отдаю ему чемоданчик.
— Пока, Сергей, — говорит. — Ходи веселей!
— Пока, — говорю. А сам плачу.
Поезд дергается. Назад. Вперед.