II
К концу первого дня рандоны были оптимистичны. Судя по трём первым испытаниям, здесь было много хороших кандидатов, и они могли легко восполнить резко сократившиеся ряды училища. Также было несколько многообещающих молодых шаниров, чьи особые таланты они могли оценить позже.
Что до остальных, то те, кто не смог своевременно выйти из сна двара были уже отчислены. Некоторые Каинроны были явно безнадёжны. Калдан превысил свою квоту, направляя сюда каждого юного кендара, который попадал ему в руки, и половина из них всё ещё была в похмелье после злоупотреблений лорда на прошлой неделе. Даже рандоны Каинроны мрачно соглашались с этим, сейчас более свободные чем обычно, поскольку Комендант обедал в одиночестве своих покоев. Остальные, офицеры, сарганты, старшие кадеты собирались за общим офицерским столом в Старом Тентире, чтобы разделить ужин и обменяться впечатлениями.
Не было никаких признаков Лордана Каинрона. Но это было не важно. По негласному соглашению в училище его ждало место, когда бы он ни соблаговолил явиться. В конце концов, навряд ли Шет сумел бы отправить прочь сына хозяина.
— Этот Ардет Тиммон хорошо адаптируется, — заметил рандон Даниор, потянувшись за солью. — Даже если он уклоняется от некоторых вещей.
— Типа бега-наказания.
— Да. Но у него явно были хорошие учителя дома и он получает удовольствие от физических упражнений. Не такой уж он испорченный негодяй, как все мы ожидали, а? Впрочем, немножко безответственный и незрелый.
— Я только надеюсь, что у него нет отцовского пристрастия к кендарам, — пробормотала саргант Коман своему приятелю Ярану. — Чёртов Передан мог пробраться в любую постель и это было явным злом.
— Но он только мальчик.
— Однако, не такой уж он и молодой, а Ардеты начинают рано. — Она повысила голос. — Твой лорд уже отбыл, Арон?
— Перед рассветом, ран, — ответил саргант Ардет. Он выглядел выдохшимся. Это была тяжёлая ночь, даже без учёта того, что часть обеденного зала провалилась в подвал. — Если у его стражи получится успокоить его вытяжкой чёрного паслена, то они надеются миновать Готрегор прежде, чем он снова решит поохотиться на Верховного Лорда.
— Ха, — сказал молодой рандон Коман. — Больше похоже, что он собирается подождать и посмотреть, что из всего этого выйдет. Теперь эту историю не спрячешь. Вы совершенно точно не помогли ему, Харн. Как вы могли назвать своего лорда сумасшедшим перед всем училищем?
Харн Удав угрюмо грыз баранью кость, его широкое, покрытое щетиной лицо блестело от жира. Рябина сидела рядом с ним, как обычно тщательно невыразительная; пятнадцать лет прошло с тех пор, как карниды выжгли на её лбу руну-имя их бога и шрам всё ещё болел.
