Лирические произведения | страница 73
Мир голубей
покрыл квадрат
камней святого Марка.
Брожу я с самого утра
от арок
к новым аркам.
И вот кофейня
«Флориан»,
и вспомнить ты успеешь,
что здесь
садился на диван
синьор Адам Мицкевич
смотреть
на разноцветный грим
и ленты карнавала…
Чего ж,
о польский пилигрим,
тебе недоставало?
Недоставало с вышины
холмов
смотреть на села?
Недоставало тишины
далекого костела?
Хоть тут
и небо голубей,
и в лавках звон богатства, —
хотелось
этих голубей
послать на Старе Място…
Рука поэта
оперлась
на темно-красный бархат.
Вокруг
Венеция неслась
на карнавальных барках.
Помпоны,
длинные носы,
арлекинады краски
и фантастической красы
ресницы
из-под маски.
Но вспоминает он корчму,
где,
по цимбалам грянув,
мой прадед раскрывал ему
страну
Ядвиг и Янов,
где ураганный этот звон
остался жить
в «Тадеуше»,
и потому
не смотрит он
на чернокудрых девушек,
на золотого,
в звездах льва,
и в бархатной неволе
он шепчет про себя слова
тоски,
обиды,
боли.
РАССВЕТ В ВЕНЕЦИИ
Я в шесть часов утра
шел
утренней Венецией.
Сырой туман устлал
серебряный венец ее.
И кампанилы стан
тянулся
в небо млечное,
одел ее туман,
как платье подвенечное.
Из сводчатых ворот
по уличке Спаддариа
шел
заспанный народ
в сиреневое марево.
Шел, думая про стол,
шел с брюками опухшими,
вперед,
не глядя,
шел,
шел с головой опущенной.
Шел, ящики неся
в тратто́рию,
к хозяину,
шел, зная,
спать нельзя,
и не заснуть
нельзя ему.
На солнечных часах
еще и тени не было,
и сырость,
как роса,
закрыться шарфом требовала.
Ночные дамы шли,
с недо́сыпа осипшие,
металл
незвонких лир
в свои карманы ссыпавши.
Шла бедность,
шла нужда
на полдороге к голоду,
которой не нужна
экскурсия по городу.
А с каменных перил
смотрели
птичьи головы:
то, в пух своих перин
уткнувшись,
спали голуби.
На них садился снег,
как пух,
еще не узнанный
являлись к ним во сне
кулечки кукурузные.
Все это в стороне
я вижу из тумана.
Вставать в чужой стране
рекомендую —
рано.
ФЛАГИ
Венеция,
красив твой флаг,
где лев на синем поле!
Книги, похожие на Лирические произведения