Лирические произведения | страница 74

На первую страницу

У стен

со львами на углах

я двигаюсь в гондоле.

Канал

или ладья сама

мой разум укачала,

но мне почудилось:

дома

привязаны к причалам,

и эти —

рядом, на мели

дворцовые громады —

в действительности

корабли

таинственной армады.

Чья тень

мелькнула на носу?

Кто искру в воду бросил?

А окна круглые внизу —

что,

разве не для весел?

Но из бойниц

наискоски́

протянуты не пушки —

здесь на древке́

висят носки

и простыни для сушки,

гирлянды мокрого белья —

трусов,

сорочек разных

от корабля до корабля

развешаны,

как в праздник.

И, лепкой дивною богат,

дворец

над гнутым мо́стом

стоит,

как парусный фрегат

надутых ветром простынь!

Но вот блеснула и рука,

нет,

ручка из оконца,

флажок батистовый платка

повесила на солнце.

И я увидел

вензель «R»,

исполненный умело.

О, все понятно мне теперь:

он вышит

для Ромео!

Я разгадал дворцовый быт,

проник в секрет фамильный,

в палаццо этом

бак кипит

с водой и пеной мыльной.

И там,

спиною к площадям,

с туманного рассвета

стирает,

ручек не щадя,

на всю семью Джульетта.

Я ей желаю

всяких благ,

плывя в своей гондоле,

пока на солнечных часах

спит лев

на синем поле.

ПАЛАЦЦО ДОЖЕЙ

В Палаццо дожей

входим мы.

Но я осмыслил позже,

что значит эта фраза:

«Мы

вошли в Палаццо дожей».

А это —

в живопись войти,

где вздыбленные кони,

поверить

в старые холсты

с Венецией на троне;

поверить

в утреннюю синь,

в корабль под парусами

и в женщин

с лицами богинь

и с рыбьими хвостами;

поверить

в бронзовых рабов

перед узорной дверцей;

поверить

в грозную любовь

с кинжалом возле сердца;

в мост Вздохов,

в горестную дрожь

в предсмертном коридоре,

и в перстень,

что бросает дож

в сверкающее море.

Узнав дельфина

по хребту,

когда ладьи трясутся,

суметь поверить,

что Нептун

трясет своим трезубцем;

поверить

в умиленный взгляд

Мадонны на младенца,

в волхвов молящихся,

в козлят,

упавших на коленца;

поверить в воинов,

что тут

Перейти на страницу