В ужасе – среди своих зеленых насаждений.
Грас: «Подумаешь, пропустят школу, велика важность! Все равно через три дня каникулы».
Луиза: «Но почему, великие боги?! Что творится?»
Грас (импровизируя): «Мне надо сделать ремонт в доме. Сюрприз для Тома. К Рождеству. У тебя им будет спокойнее».
Тут Луиза тоже что-то поняла и тоже ни о чем не спросила.
Приготовила горячий шоколад.
Я стою в нашей ванной, напротив зеркала. Мое отражение не имеет смысла, это все равно что отсутствие отражения.
Нет меня в этом зеркале. Нет Грас Мари Батай.
Батай – имя собственное, вообще-то, немного запачканное. Если ты меня бросишь – а я знаю, что бросишь, – я опять возьму свое прежнее.
Брессон. Чистое имя.
Героическое.
Если не записать все это, откуда мне знать, что это правда?
Словно кошмар, прикидывающийся реальностью.
На моем затылке опять появилась седина. Она атакует мои виски, распространяется, укореняется. Я – виноградная лоза, пораженная антракнозом[21].
Девчонка мертва, а я все старею.
* * *
На автовокзале я оказался раньше времени. Я устал, рассудок мой был изломан. Я смотрел на людей, на любовников, ищущих любовниц, как на огромный резервуар, полный бесконечно изменчивых союзов, – в общем, видел мир чувственно искаженным призмой своей ночи.
Я явился в дом около десяти, по пути встретив почтальона с покрасневшим носом – увы, это обретет свое значение. Всю поездку я не совсем сознавал происходящее, никак не мог определить, то ли я безумно счастлив, то ли совершенно подавлен. В моей голове крутился волчок, похожий на детский, с деревянными лошадками и цирковой раскраской.
Ты сама знаешь, Кора, после своих приключений на одну ночь я просыпаюсь совершенно разбитым, но в этот раз все было иначе. Я не чувствовал себя ни печальным, ни виноватым. Я был тверд, но моя освобожденная тень плясала на тротуаре исступленным паяцем.
Будущее наконец опять становилось похожим на будущее.
Близнецы играли в «семь семей» на бархатной банкетке – мне мама нужна, у меня нету. Я поцеловал их в лоб, одного за другим. Нежные и прохладные, как всегда.
– Все в порядке, ребята?
– Угу.
– Угу.
Я их явно отвлекал.
Завтра, в среду, 29 декабря, я должен буду отвезти их в Шатору, к твоим родителям. После твоей смерти мы устроились таким образом: Рождество со мной, Новый год с ними. Присутствие близнецов уменьшает их боль; в Солин и Колене есть немного от тебя – ты ушла не напрасно. То же самое говорит твоя мать, когда видит их: Мой единственный ребенок ушел не напрасно
