— Меценатом?
«Так-так! Ну, понятно теперь, чего это Мумозин, гордый, как тетерев, терпит Геннашины трепки. Денежки-то отсюда! Царские шубы, гарнитур «Отелло»!» — позабавился Самоваров. Ему вдруг симпатичен стал толстошеий водочный хан, и сделалось интересно. Даже то, что Кучумов перешел с ним на «ты», не обижало. Видимо, ему так привычнее.
— А, собственно, я вам зачем? — спросил Самоваров. — Вы большой человек, все у вас здесь в руках. Стоит слово сказать, и — не знаю уж, приятно вам это слышать или из деликатности неприятно — все встанут навытяжку.
— Не могу я. Не то время.
Андрей Андреевич испустил шумный пневматический вздох, наполнил свою стопочку и, даже не предложив Самоварову, выпил залпом.
— Не могу я сейчас! Свои дела, свои заботы… Вот ты сейчас хорошо про глушь сказал. Этот город я из глуши вытащил! Я! Со спиртового заводика начинал, А как из грязи чуть заблестело, так и полезли нетские. Концерн «Водка Сибири». Может, слыхал? А еще пуще москвичи. Не суйся, мол, с ушуйским рылом в калашный ряд. Москвичи особенно народ бешеный. Мешаю я им, вот и гадят на всех уровнях. Пикеты нанимают, блеют каждый день по телевизору, что я природу сгубил. Налоговая, ментовка, пожарники, санэпидстанция — веришь — из ворот не выходят. А еще начали какую-то пакость с моей наклейкой подпускать — вот, мол, я не только мхи да лишайники потравил, но и народ извожу! А алкаши рады без ума — продают-то по дешевке!
— Да, да, да! — оживился Самоваров. — Мне как раз такая дрянь попадалась.
— Вот видишь! А где покупал?
— Соседи по квартире угощали. Я узнаю, где они берут.
— Узнай! Мои ребята разберутся. Война! Навоз мне в Пайду, в речку, откуда воду берем, по ночам спускают Народец больше теперь продажный, на все готов. Дело на меня «зеленые» открыли — иск от имени мхов и лишайников. Э-э-эх!
Андрей Андреевич снова вздохнул, опять налил и аккуратно сглотнул кучумовки. Пил он благородно, это Самоваров уже отметил, а мог бы, судя по комплекции, стаканами глушить.
— И вот особо суетиться насчет Генки мне сейчас не с руки. Конечно, есть у меня своя служба безопасности, и неплохая. Но ребята по нашим, по коммерческим делам специализируются. А тут театр! Это же дурдом — извини, если обидел. Нормальному человеку не подступиться. Да ты не волнуйся, ничего особенного мне не надо.
— Я не волнуюсь, просто не понимаю пока, чем могу быть полезен, — уточнил Самоваров.
— Дело нехитрое. Конечно, если до суда дойдет, дам адвоката хорошего — я уж и предлагал сегодня Генке. Но пока не надо. Главное вот что: не Генка это сделал. А кто? Театральные это делишки. Вечно у них страсти-мордасти. Ты сейчас там идишь, а изнутри видней — народ театральный болтливый. Может, кто что знает, кто видел чего, слышал. Мы-то не знаем даже, к кому подступиться. Следователю ни один ни фига не скажет, а своему человеку… Помышкуй! А я хорошо заплачу. Не в рублях, конечно.
