На базаре, под зонтом, седой китаец,
На лотке — арбузы, помидоры и сливы.
И над ним, над базаром, волнистая туча
Омочила подол в хороводе залива.
У китайца глаза — неподвижность и вишни.
Как у женщины, руки худы и тонки.
Я иду и смотрю, и мне кажется, вечно,
От создания мира, был он таким.
Он все больше и больше думал о китайцах. Он прочел о них все, что было в городской библиотеке и в библиотеке «Общества изучения Амурского края». Китайцы были умный и упорный народ. Они создали в свое время замечательную систему житейской мудрости. Уже во времена Ниневии и Вавилона они имели свое государство, и это государство существует до сих пор. Однажды русский мыслитель спросил китайского мыслителя: чем он объясняет такое долголетие Китая?
— Китай никогда не вел наступательных войн, — ответил китаец. — Он сохранял, а не уничтожал цвет народа.
«Да, именно, — думал Троян, — не вел наступательных войн!.. Конечно, в Китае будет страшная борьба. Привычек и обычаев, сложившихся в течение тысячелетий, в один год не преодолеешь. Борьба будет жестока, беспощадна, все темные силы мира будут поддерживать темные силы Китая, потому что тьме очень страшен молодой, полный сил и здоровья четырехсотмиллионный народ».
Троян вышел из дому.
Под окном росли маленькие березы. Земля на прошлогодних клумбах, пока интересовавшая только кур, выгоняла наивные зеленые нити. На противоположной стороне улицы, на скамеечке, сидела беременная женщина, подставляя солнцу молодое отяжелевшее тело.
Гомонова жила над купальнями. Первый этаж дома — гранитный, второй — деревянный. Окна — на залив, в восемнадцатикилометровую ширь, в мягкие линии древних изветренных гор. Целый день в заливе — шаланды с черными тяжелыми парусами, медлительные и важные, как австралийские лебеди. А к вечеру над горами, над заливом — закат... Самому равнодушному человеку трудно оторвать от него глаза.
В маленькой, светлой комнате на старом кожаном диване сидели Медведица, Краснов и Гомонова.
Вопрос, ради которого они собрались, возник после производственного совещания на бочарном заводе. Краснов далеко провожал Свиридова. Они отмерили Луговую, свернули на Светланку.
Разговаривали о том, что делается в Советском Союзе, что даст пятилетка, и о том, что на заводе нехватает рабочих рук.
— В старое время, Краснов, Дальний Восток был окраиной и на нем все происходило так, как на всякой другой окраине, с опозданием против центра на десяток-полтора лет. А вот теперь нет окраин, Москва теперь не за десять тысяч верст, а рядом, и с Владивостока она спрашивает столько же, сколько и с самой себя. Нет рабочих рук. Положение исключительно тяжелое, но неужели безвыходное?
