— Здесь нет мышей. У Кузи бездна мышеловок. Тебе показалось.
— Нет! А — а — а! Она здесь! Я не могу спать на этой дурацкой кровати!
— Хорошо. Давай перейдем на другую.
— Другие еще хуже. А — а — а! Вот она!
— Это просто тени. Не ори. Ляг.
— Я не могу лечь! Я не могу ночевать в этом ужасном доме. Поедем в город! А — а — а!
— Ты сдурела?! Ночь, дождь!..
— У тебя же фонарь. Давай собираться. Вон еще! А — а — а! Я этой ночи не переживу! Хочу домой!
— Хотеть мало, надо мочь, — пришел на помощь Покатаеву Семенов. Он высунулся из-за шкафа. — Надо подождать. Успокойтесь. Дышите пока этим чудным воздухом.
— Я не могу, здесь мыши! Владимир Олегович, вы настоящий мужчина, поедемте в город!
Семенов тут же скрылся и затих за шкафом.
— Анатолий! — снова вскрикнула Оксана. — Не молчи! Ты меня в эту дыру заволок, ты и вывози! Мне домой надо! Пленкой накроемся — не замочит!
— Что за ерунда! Никуда я не поеду, — сухо отозвался Покатаев.
— Не хочешь? — визгливый крик отозвался и в надтреснутых зеркалах, и в утробе рояля, и в буфетных расшатанных стеклах. — Так значит, все дело в твоем хотении?!
— И не могу тоже. У меня дела, мне надо остаться.
— А мне не надо. Мне дела нет до твоих дел, мне в город нужно, туда, где горячая вода, где электричество, унитаз, где моя работа и приличные люди!
— Оксана, угомонись, не показывай всем, какая ты дура.
— Я? Дура? — в ее крике послышался угрожающие всхлипы. — Затащил меня к каким-то недоумкам, и я же еще и дура?!
— Ду-ра, — повторил Покатаев тихо и, насколько мог, нежно. — И ты меня достала.
— Импотент! — взвизгнула Оксана, и что-то глухо упало. “Швырнула подушкой”, — догадался за шкафом Семенов. Загремел какой-то табурет, звякнула и покатилась ваза. Наверху отворилась дверь, по лестнице быстро сбежала Инна.
— Что у вас тут происходит?
— Забыли отчитаться, — с вызовом пропела Оксана.
— Мне не интересны ваши отношения, но я слышала, как падала мебель. Здесь много редких вещей, Самоваров третий год трудится, доводит до ума, и я бы просила…
— Все здесь переколочу, если вот он, — Оксана уперла палец в ворсистую грудь Покатаева, — не увезет меня сию минуту! Сию минуту! Из этого вашего крысятника!
— Толя! — слабо вскрикнула Инна, потому что Оксана схватила гипсовую статуэтку оленя и подняла над головой. Покатаев бросился к ней, но Оксана прижала оленя к груди и отчаянно пыталась пнуть Покатаева в пах. Наконец, он вырвал статуэтку и швырнул визжащую Оксану на оттоманку. Взметнулись длинные ноги, заныли пружины.
