— Начнем с того, что вы сами просили меня о встрече. Ну да ладно… Что ж, звоните в полицию. Но обещаю, скандал будет грандиозным! Даже если мне придется гореть в геенне огненной, я постараюсь сделать все, чтобы раздуть это дело до гигантских размеров. И вам долгое время не быть сенатором.
Рамирес положил трубку:
— Хорошо, Арес. Что вы предлагаете?
Я подошел к нему вплотную и произнес:
— А это вам за выгребную яму, в которой я по вашей милости оказался!
И с размаху двинул его в челюсть. Он охнув, повалился на диван. Пистолет выпал из его руки и отлетел в сторону. Сенатор попытался подняться, но после моей подножки под мягкий шелест шелкового халата скатился на ковер. Я схватил его пистолет и опустил в карман.
— Ваши обезьяны украли мой «люгер», вот я и возвращаю себе долг. — Я помог сенатору подняться и усадил его на диван. — К тому же вы мне должны пятьсот семьдесят пять песо, которые эти свиньи вытащили из моего бумажника. И письма тоже.
— Письма принадлежат мне, — вскричал взбешенный сенатор. — Вы не выполнили своего обещания и вынудили меня прибегнуть к подобного рода методам. Я вас предупреждал…
— Я с вами не вступал ни в какие сделки, — поправил я его, — а имел дело с вашей дочерью. Кстати, где она?
— Она за городом, с матерью. Но это вас не касается, — ответил он, попытавшись встать с дивана.
— Отлично, это не мое дело. Но письма и деньги меня касаются. Где они?
— Я их сжег, Арес, — ответил Рамирес, гнусно улыбаясь.
— Сожгли чужие письма? — спросил я, хватая его за полу халата.
— То есть как это чужие?! — воскликнул он. — Что вы говорите? Я же за них заплатил.
— Слушайте меня внимательно, сенатор, больше повторять я не буду. Вместе с вашим письмом у меня лежали другие. Они тоже были украдены. Что, ваши молодчики не отдали вам эти письма, мои деньги и пистолет?
— Не знаю я никаких молодчиков! Я никого не приглашал, — возразил он наглым тоном. — Их нанимал человек, с которым я договорился. Он мне отдал только мое письмо.
Сенатор фыркнул. Я внимательно посмотрел на него — сейчас он говорил искренне.
— Сколько у вас украли, Арес? — спросил он.
— Пятьсот семьдесят пять песо, — ответил я.
Сенатор направился в спальню и минуту спустя возвратился с шестью купюрами по сто песо.
— Возьмите, Арес. Вы меня утомили. И уходите отсюда, — добавил он, поворачиваясь ко мне спиной.
— Минуточку, сенатор, минуточку. Я хочу задать вам один вопрос.
Тот сделал нетерпеливый жест:
— Когда же вы уберетесь, Арес?
