стекла звенят, шляпы слетают, выше голову —
у кого она еще на плечах!
Но еще и подводные камни в теченьи Святого Лаврентия:
Daystream!
Daystream всех, подхватив, уносит, это стайки трамваев,
косяки проституток, и жар и холод,
смешанный с платиновым порошком,
неизбывным весенним смогом больших городов
в гармоническом диссонансе между
сердцебиеньем и тактом — сигналы точного времени,
бьющие издалека, так же внезапно Daystream
пенится в ванне ворчливой души,
брызжет в лицо, обремененное индивидуальностью,
словно ты — кафельная плитка, прополаскивая, смывая,
увлекая с собой, будто пробка ты — сплошные рубцы и раны,—
радостно кружащаяся в водовороте:
водопад ароматов, питаемый столькими
реками: парфюмерия, ливень, бензин, голые плечи
снисходительных женщин, кустарник волос
и глина земная;
запах розы ветров, расцветающая страсть
к путешествию, не сойти бы мне с места,
по течению
частной собственности — Психеи — в разномастном Я:
вдребезги — стекла, и ветер свистит.
В одно мгновенье меняется —
от Божьего вздоха, от дыхания мира,
от обжигающего дуновения катарсиса —
шелест, сквозняк, из которого
разливается непостижимое:
Daystream.
