Он пришел в себя только через несколько часов, от легкого прикосновения ко лбу чей-то руки. Анри открыл глаза и увидел сидящую рядом на корточках девушку лет шестнадцати. Девушка улыбнулась рыцарю и протянула ему большой ковш. Анри с жадностью выпил и вдруг понял, что это не вода, а что-то кислое, похожее на простоквашу.
– Спасибо, – глухо сказал он.
Девушка ответила на своем языке и снова улыбнулась. У нее было удивительно приятное лицо, и улыбка буквально освещала его чистым, внутренним светом.
– Ты кто?.. звать? – с сильным акцентом спросила гостья.
– Анри, – улыбнулся в ответ рыцарь.
– Ария, – девушка показала на себя. – Теперь ты… не… не умрешь.
– Откуда ты знаешь?
Девушка пожала плечами и вдруг слегка покраснела.
– Когда зажгли огонь в печи, – девушка показала пальцем на соседнюю комнату, – дым пошел прямо в небо, а не жался к земле, – о смысле слов гостьи Анри догадывался скорее по жестам, чем по самим словам. – Такого не бывает вовремя дождя. Я знаю!.. Я знаю, что ты будешь жить.
Анри снова улыбнулся.
– Ты колдунья, что ли?
Ария вскочила.
– Подожди! – попытался остановить девушку Анри. Ему было приятно смотреть на ее милое и наивное лицо, и чувствовать легкий приятный запах, который, как казалось Анриу, сходил от ее волос.
Дверь открылась, в ней мелькнула тень девушки, и дверь тут же захлопнулась. В ту секунду, что дверь была открыта, Анри успел слышать голос Карла. Тот рассказывал что-то веселое и несколько голосов смеялись в ответ.
«Что они за люди?.. – подумал рыцарь. – Сейчас усну, а проснусь ли утром?»
Он помолился Богу. Впервые за много лет его молитва была настолько теплой и искренней, что Анри стало заметно легче на душе.
«Спасибо Тебе, Господи, – поблагодарил он, уже усыпая. – Чтобы не случилось со мной этой ночью или утром, за все Тебе спасибо!»
11
Аббат Круазье проснулся после полуночи. Где-то там, в рыцарском лагере пьяные голоса орали песни, но далеко, потому что аббат не любил ночного шума.
– Отто!.. – позвал Круазье.
Рядом, в темноте что-то зашевелилось, и сонный голос сказал:
– Я тут…
– Свечи зажги.
Аббат сбросил с себя толстое верблюжье одеяло и почесал саднящее колено. Оно давало о себе знать всегда после долгих, коленопреклонных молитв.
«Словно черт дергает и сна лишает, – размышлял про себя Круазье, рассматривая мокрый от дождя потолок палатки. Он вспомнил о «черной книге». – Что там еще в этой книге написано?.. Кажется, все просмотрел, так ведь нет!.. Тянет как пропойцу в кабак».
