непогашенным.
Человек раскрывается в испытаниях. Хорошо знали Сомова полярные летчики, работа
которых давала возможность проверять друг друга отнюдь не на словах. За глаза его
называли Мих-Мих. Штурман Валентин Иванович Аккуратов в своих воспоминаниях о
Сомове рассказывает об одном драматическом эпизоде, в котором характер Михаила
Михайловича проявился очень рельефно:
«В течение почти десяти лет мы бороздили с ним небеса над морями Арктики, вместе
искали льдину под научную станцию «Северный полюс-2». Я не раз прилетал к нему в
лагерь в долгую полярную ночь, а потом .вместе эвакуировали, снимали экспедицию с
искореженной сжатиями льдины. Всегда спокойный, полный энергии, без аффектации
показного мужества, он удивлял нас, летчиков, своей смелостью, неутомимостью и
фанатичной преданностью своему нелегкому делу. Товарищи по работе любили и уважали
его. А мы, летчики, избалованные вниманием и хорошим отношением к нам полярников,
готовы были Мих-Миха за его мужество и искренность носить на руках. Каждый полет к
НЕМУ на льдину мы считали праздником. С течением времени наша вера в него не только
оправдалась, но и неизмеримо возросла.
Однажды под 7 ноября, когда полярная ночь надолго опустилась над лагерем СП-2, мы с
летчиком Орловым Г. К. на американском самолете СИ-47 выполняли свой последний
полет по снабжению станции. На борту машины в качестве инструктора в составе экипажа
был Герой Советского Союза М. В. Водопьянов. Он уже не управлял самолетом, но как
наставник с колоссальным опытом арктических полетов был крайне для нас полезен.
Во время разгрузки самолета льдину неожиданно разломало пополам. Надо было
немедленно уходить. Размеры аэродрома угрожающе, почти вдвое, уменьшились, но
задержаться — значило потерять машину. Взлет происходил поспешно, так как вода
подступала к колесам самолета и торосы дыбились уже рядом.
Комендант аэродрома полярный летчик Михаил Комаров отчаянно махал стартовым
флажком, показывая направление немедленного взлета. В черной ночи полоса взлета,
выхваченная лучами самолетных прожекторов, показалась мне крайне малой. Но машина,
взревев моторами, уже мчалась на взлет.
— Ветер, ветер в хвост! Форсаж! — закричал пилотам Водопьянов.
Прямо на нас, искрясь в свете фар изломами, бешено наползали торосы. Орлов вырвал
машину, но, не набрав еще достаточной взлетной скорости, она закачалась. Перепрыгнув
через первую гряду вздыбленного льда, самолет зацепился левым крылом за следующую и
