Врангель пытался запугать и других — поважнее, чем Сидорин и Кильчевский. И все понимали: новый главнокомандующий самоутверждается...
Большой заботой его была Ставка.
Пристальное внимание уделял Врангель вопросам снабжения. Он загонял интендантов: где хлеб, где фураж, деньги, боеприпасы, горючее? Были выписаны солонина из Болгарии, жиры из Константинополя, французы обещали консервы. Началось изыскание угля у деревни Бешуй. Американские пароходы «Сангомон» и «Честер Вальси» привезли винтовки, снаряды, взрывчатку. Врангель попытался резко сократить штаты различных тыловых учреждений — стремился создать гибкий и легкоуправляемый аппарат. Подчиненных делил по старой своей привычке на «потрясающих» и «ни к чертовой матери» — середины у него не было. Он искал людей, на которых без опаски мог бы опереться. Считал, у него есть нюх на таких людей.
День, который главнокомандующий проводил в Севастополе, в Ставке, имел строгий распорядок, о котором знали все. Врангель поднимался в семь утра. В восемь приезжал в Ставку. Принимал начальника штаба, командующего флотом, начальников военных управлений. В тринадцать — обед. С четырнадцати до семнадцати — снова приемы. С восемнадцати до двадцати — приемы особо важных лиц, встречи с представителями союзнического командования. Иногда перед ужином он прогуливался с адъютантом и несколькими конвойцами по городу, осматривал лазареты, казармы. Впрочем, редко. Чаще гулял тут же, на Екатерининской улице, по Нахимовской площади, через Графскую пристань спускался к морю, подолгу картинно стоял на ступеньках, думал. Вернувшись в кабинет, читал доклады, писал письма. Спать ложился не позднее двенадцати, и — тут уж хоть лопни! — все дела откладывались до следующего дня.
Полковник фон Перлоф был вызван к Врангелю на половину девятого. Уже одно это говорило о необычности предстоящей встречи, ломающей железный распорядок дня главнокомандующего.
Кабинет казался огромным. Из-за того, наверное, что был полупустой. Двухтумбовый резной стол с верхом, обтянутым темно-зеленым сукном; глубокое кресло, обитое тисненым хромом; сзади и слева — окна, закрытые портьерами салатного цвета; вдоль глухой стены — другой большой стол, на нем карты с оперативной обстановкой; на стене крупномасштабные карты юга: Крым, Украина, Северный Кавказ, Дон, Кубань, Волга — все, что заметил фон Перлоф одним беглым, тренированным своим взглядом разведчика. Он явился в новом полковничьем мундире, сшитом у хорошего портного и сидевшем на его высокой фигуре ладно, лихо, по-гвардейски.
