— Мерзавец! — девушка с отвращением выдернула свои пальцы из липкой ладони. — Все вы мерзавцы!
— Подумайте! Вас повесят.
— Знаю! — Девушка шагнула к маркизу и дрожащим голосом тихо сказала: — Лучше смерть, чем позор!
Маркиз позвонил. Вошел конвой. Девушку увели в тюрьму.
Вздрагивая, Вера торопливо собрала бумаги. Как жестоки эти люди!
К ней подошел Мицубиси.
— Вера Владимировна, не узнаете?
Мицубиси поцеловал ее руку.
— Мы виделись в вашем доме в день ангела генерала в шестнадцатом году. Я же вручал ему орден Восходящей звезды.
— Ах, да! — веселым тоном, который ей с трудом давался, воскликнула Вера. — У вас хорошая память, господин маркиз!
— Память не притупляется, если глаза хоть один раз замечают совершенную вазу.
Вера улыбнулась и вышла.
На следующий день Нину Кожову казнили.
Вера поливала цветочные клумбы.
Какой-то парень медленно шел вдоль узорчатой ограды, раз-другой искоса посмотрел на девушку.
— Мне нужна черная китайская роза! — обронил парень, проходя мимо девушки.
Вера бросила на прохожего быстрый взгляд. В руках у него был букет лесных фиалок. Ресницы Веры дрогнули.
— Здесь ничего не продается…
— Ах, вот как, — обрадовался прохожий, услышав этот ответ, — тогда я подарю вам эти цветы.
Он перебросил фиалки через ограду. Вера вынула из букета свернутый трубочкой листок, и тотчас же швырнула цветы обратно.
— Мне не нужны ваши цветы.
— Не сердитесь, барышня. Скажите, где можно купить черные китайские розы?
— В оранжерее Сухитина.
Парень облегченно вздохнул: наконец-то после долгих поисков связь установлена.
Вера поставила лейку. Охваченная нетерпением, присела на скамейку, прочитала записку. В ней было четыре слова: «Ваши розы нужны Андрею». Сомнений не было. Это тот человек, о котором ей говорили. Она сделала знак пройти через калитку.
— Я так вас ждала! Как отец? Что с ним?
— Здравствуйте. Давайте знакомиться. Андрей Ковальский.
И он скупо рассказывал о Дубровине, о моряках, о битве за Владивосток.
— И все-таки отступаем, — с горечью сказала Вера. — Много людей погибло…
— Не отступаем. Отходим кормой назад. Так сказал боцман Коренной.
— Коренной? — удивилась Вера. — Он здесь?
— Ранен…
Вера наклонила голову.
— Гаврило Тимофеевич для нас близкий человек. Если бы не он, кто знает, что было бы с отцом в плену.
— Боцман крепче мореного дуба, не сдаст.
Оба поднялись со скамейки.
Переходя от клумбы к клумбе, делая вид, что рассказывает о цветах, Вера знакомила Коваля с последними событиями.
