Она медленно опустила трубку на рычаг и еще медленнее возвратилась назад к кушетке. Ее лицо говорило о переживаемой ею трагедии яснее неоновой вывески; тремя большими глотками она опорожнила свой бокал, кажется даже этого не заметив.
— Догадываюсь, вы считаете меня ужасно глупой, да, мистер Холман? — чуть не плача, спросила она.
— Всего лишь излишне лояльной по отношению к родному брату, как мне думается. В данный момент он черт знает в каком положении, и оно не улучшится, пока мы будем просто тут сидеть.
— У вас имеется альтернативное предложение?
— Разумеется, — ответил я, — давайте поговорим с Майком. Может быть, втроем мы сумеем отыскать что-нибудь такое, что позволит нам найти ключ к загадке, путеводную ниточку к настоящему убийце.
Я говорил прописные истины точь-в-точь из детективного телесериала для юношества и прекрасно это сознавал, но как еще, черт возьми, можно было толковать с такой чокнутой особой, как Луиза Уэстэрвей, учитывая абсолютный вакуум, скрывающийся за ее красивым лбом?
— Возможно, вы и правы, мистер Холман, — заговорила она, слегка задыхаясь. — Но если полиция уже предполагает, что это дело рук Майка, и разыскивает его, не будет ли опасно привозить вас к нему? Я хочу сказать, может быть, полиция отпустила вас только потому, что вы приведете их к нему?
— Ох, заткнитесь! — рявкнул я.
— Что? — Она вытаращила глаза от удивления. — Что вы такое сказали?
— Я велел вам помолчать, куколка… — Я набрал побольше воздуха. — Послушайте, милая, с вашей наружностью и голосом вам следует научиться получше соображать!
— Мистер Холман! — Она встала с места воистину величественно. — Я пришла сюда не для того, чтобы выслушивать оскорбления от дешевого…
— В таком случае поедем к вам домой, я смогу оскорблять вас там, — сказал я, хватая ее за руку и направляясь к выходу.
Мы почти подошли к двери, когда раздался телефонный звонок. Я замедлил шаги, а на третьем звонке полностью остановился, выпустив руку Луизы.
— Этот проклятый голливудский синдром! — недовольно изрек я. — Просто не в силах не поднять трубку звонящего телефона, потому что каждый раз думаю: а вдруг этот звонок именно тот счастливый шанс, которого я жду всю жизнь!
Я прошел к аппарату, поднял трубку и произнес обычное:
— Холман.
— Где, черт побери, вы пропадали весь вечер? — требовательно заговорил энергичный бас, который мне не был знаком. — Я звоню вам с семи часов.
Входная дверь хлопнула; я поднял голову, чтобы убедиться, что девушка исчезла. У обладателя неизвестного голоса было поразительное чувство времени.
