Леший выходит на связь | страница 2
Турка с несколькими отчаянными парнями — сам подбирал их в телохранители, и они не покидали его в походах и боях ни на минуту, — с гиком проскакал к конторе отделения — просторному, вышагнувшему в улицу пятистенку, в котором когда-то жил хозяин улуса — сосланный в Нарым бай. Контора была на рыжем от ржавчины пудовом замке, атаман приказал немедленно сбить его. Телохранители кинулись в соседние дворы искать топор, лом или что-то другое, чем можно управиться с похожим на колесо замком.
Тем временем, возбужденные налетом, красные от кинувшейся в голову крови, повстанцы, как называли себя крутые на расправу люди Турки, притащили на суд к атаману счетовода отделения — невысокого плюгавого мужичонку, который тяжело дышал и дико, раздирающим душу голосом вскрикивал от частых ударов, сыпавшихся на него со всех сторон. Повстанцы, изрядно потешившись, бросили изувеченного, зеленого лицом счетовода на землю.
— Принимай гостей! — с презрительной усмешкой воскликнул Турка, пристально разглядывая притихшего, словно мертвого, счетовода.
Это был русский, средних лет мужик. Безысходным страхом горели его большие глаза и, приоткрывая зубы, судорожно подрагивала верхняя, разбухшая от ударов губа. Сперва Турка хотел просто, как водится, пристрелить счетовода: как-никак высокий по должности служащий, на собрания в район часто ездит. Может, не раз доносил и жаловался на повстанцев в ЧК или ГПУ. Вполне заслужил смерть, и она не только в справедливое наказание ему, а и в строгое назиданье всем другим, чтобы знали, как у большевиков неудобно и опасно ходить в больших начальниках, да как на собраниях хвалиться многим чужим скотом, согнанным со всей степи в проклятые колхозы и совхозы. Ведь где-то здесь, в рассыпанных по долинам совхозных отарах — пусть съедят их черви! — ходят насильно отнятые бараны самого Турки, и только ли его! У тех же Туркиных верных помощников братьев Мосла и Николая Кинзеновых большевики отобрали и отдали колхозу столько тучных коров, лошадей, и овец, сколько вмещается в самом большом логу Уйбатской степи.
— Удивительно как лежишь! — щуря и без того узкие глаза, снова усмехнулся Турка. — Или мы не дорогие гости? Или тебе жалко для нас доброго угощения?
Счетовод подавленно молчал, трудно и сипло дыша и не сводя с склонившегося над ним атамана полумертвых, стеклянных глаз. Казалось, он ничего не замечал более и вообще ничего не соображал.
Со стороны скотных дворов во главе шумной кучки всадников прискакали Кинзеновы, луноликие, молодые, сильно похожие друг на друга. Рукоятью многохвостой с кольцами плети Мосол ткнул через плечо: