– Выпейте.
На вкус раствор оказался сладковатым, с привкусом клубники. У меня еще хватило сил, чтобы улыбнуться.
– Почему он улыбается? – Теперь голоса доносились до меня словно издалека или сквозь толщу воды.
– Они все улыбаются. В яд добавляют самые разные вкусовые добавки. Интересно, какая была у него?
«Клубника», – отстраненно констатирую я.
– О’кей, работаем. Януш, факт смерти констатировал?
– Глазной рефлекс отсутствует. Реакция на глубокую центральную боль отсутствует. Усложняющие диагноз и симулирующие смерть мозга состояния не отмечены. Так… Так… Всё. Он мертвый, как моя прабабка.
– Отлично. Кладите навзничь. Приготовьте контейнеры и кюветы. Так, секционный нож. Пилу. Так, подвиньте чуть выше. Итак, начинаем с трепанации.
Голоса постепенно становились все глуше, тяжелая, непроглядная толща воды надо мной росла и словно бы темнела.
– Но разве мы сначала не должны…
– Нет. Сначала извлечем мозг.
– Он же мертвый!
Какой же мертвый? Живой! Удивление было, кажется, моей последней мыслью. А последней услышанной фразой – ответ доктора-палача:
– Много будешь знать, скоро состаришься. Этот мозг нам еще пригодится. Кюветы готовь, кому говорят!
21.12.2042. Город.
Дом Анны. Феликс
По правде сказать, о просьбе Риты связаться с Марией я вспомнил только на следующее утро. Аппарат на ноге Анны и ее безжизненное лицо продолжали стоять у меня перед глазами, так что ни о чем другом я и думать не мог. На больничном крыльце даже поймал себя на том, что до боли сжимаю кулаки: кто-то должен за это заплатить!
Дома, проверив автоответчик и попытавшись дозвониться Максу, я даже слегка обрадовался, что и там, и там – ничего. После визита в палату Анны я не то что взглянуть Максу в глаза – я говорить-то с ним боялся!
Стоп. Так нельзя. Я – ученый. Пусть я мало чем пока отличаюсь от аспиранта, но я уже отношусь к братству науки, к людям особенного склада. Ученый не должен подчиняться эмоциям. Поэтому я попытался взять себя в руки и в компании чашки кофе проанализировать ситуацию.
Кто-то должен ответить? Но за что? Если произошедшее – природный катаклизм, то кому выставлять счет? Самому Господу Богу? Или неумолимым законам природы?
Стоп. Стоп. Не надо эмоций. Надо думать.
Рассуждая обобщенно, законы природы образуют некоторую очень сложную и невероятно гармоничную систему. Некоторых ученых ее гармония приводила к вере. Другие, неверующие, утверждали, что эта гармония сродни гармонии кристалла, который формируется в естественной среде, но при этом идеален с точки зрения пропорций.
