От Красноярска я летел самолетом. Горизонт раздвинулся невообразимо. Колыхалась от ветра тайга, будто волны по ней ходили - зеленый и серый океан. Совсем мало было внизу деревень - так, кое-где по берегам рек.
После самолета я ехал двое суток пароходом-до порогов, потом автобусом вдоль белой от пены реки, затем на грузовой машине по плохой дороге через дремучую тайгу до какого-то райцентра. А там я пересел на другой грузовик, на борту которого было выведено кистью: "Гидрострой". Наконец-то! А то уже стало казаться, что я никогда не доеду, так и буду вечно ехать.
Шофер был какой-то взбалмошный. Румяный, смазливый, картинный парень с совершенно сумасшедшими ярко-зелеными глазами. Когда я подошел, он на кого-то орал, ругался за какую-то задержку. Сначала он вообще не хотел меня брать, но, узнав, что я еду на самый гидрострой, велел лезть в кузов. Я пристроился на бочках рядом с двумя бойкими, глазастыми женщинами в телогрейках и платках. Впрочем, они тотчас же сняли телогрейки, подложив их под себя. В кузове на бочках разместилось несколько парней, постарше меня, очень загорелых и веселых. Они перекидывались с женщинами шуточками, подтрунивали друг над другом и умирали со смеху. Дорога была плохая, и, когда нас особенно встряхивало, парни ругались, но потом опять начинали смеяться. Весельчаки оказались монтажниками из гидростроя, а женщины работали бетонщицами.
В кабину с собой шофер посадил длинноногого унылого мужчину, которого называли "князь" (!). А самого шофера пассажиры величали... "королем". Было от чего обалдеть.
Заметив мое недоумение, женщины разъяснили мне, что имя водителя Зиновий Гусач, а прозвали его королем трассы, потому что он лучший водитель по всей Ыйдыге. Что же касается Князя, то он не был лучшим, а наоборот,лодырем, картежником и вруном, а титул был его воровской кличкой, так как он бывший вор. Но он накрепко "завязал", решив, что лучше работать за длинные рубли, чем за пайку. Работать, правда, он не очень любил и все менял специальности, ища, где полегче. Год назад он выпросил у начальника гидростроя Сперанского место кладовщика и как будто доволен - относительно, конечно. Князь дал честное слово, что, если его будет "поманывать", он предупредит начальника и тот его переведет на другое место.
- И начальник ему поверил? - удивился я.
- Поверил.
Бетонщицы мне понравились. Я уже знал, как тяжел их труд и как нелегко сохранить жизнелюбие и незлобивость. Отмахиваясь от задиравших их парней, они рассказали мне о себе. Обе - с Каспия, завербованные, одну звали Анна Кузьминична, другую - Нюрка. Обе одинокие, то есть незамужние. Теперь я их знаю уже два года, но так и не понял, почему одна Анна, да еще Кузьминична, а другая Нюрка. Обе одних лет, работают в одной бригаде, живут в одном общежитии. Загадка!
