знает, что у него на уме... И зачем надо было ехать сюда, да еще привез
обоих сыновей и целых полсотни воинов. Мурсилис обещал прислать корону.
Теперь уж, пожалуй, опоздал. Скоро, чего доброго, и голова с плеч слетит.
Подумал такое — и от ужаса всего передернуло. Страшен этот совсем еще юный
престолонаследник.
Каранни поднялся и объявил:
— С рассветом тронемся в путь, пойдем в сторону горы Тондрак, в
Айраратскую страну.
— Доброго пути! — радостно воскликнул Андзев. Однако, тут же
опомнившись, что этой радостью выдает себя с головой, добавил уже другим
тоном: — Но почему так скоро уезжаете, божественный?
Каранни обнял его.
— Э, брат, так надо! Ты, как немощный, останешься у себя дома, а
сыновья твои поедут со мной. Оба будут при мне.
Андзев со страхом подумал: «Берет моих сыновей заложниками. До чего
же он хитер и жесток. Прощай теперь корона...»
Море билось волнами о берег, и луна качалась на них.
Бушует, родимое... Где ты, Нуар? Не свет ли белых твоих грудей
лучится в пенящемся море?
Оставайся с миром, море Наири! Оставайся с миром, Нуар...
* * *
Мари-Луйс приказала нерикцам закрыть храм Шанта и впредь поклоняться
только Мажан-Арамазду и его супруге богине Эпит-Анаит.
Это показалось опасным властителю Нерика, но он ничего не сказал,
только смиренно опустил голову. Царица недобро посмотрела на его крепко
сжатые губы.
— Ты не согласен с моим решением? — спросила она.
— Да как сказать... Шант злонравен и мстителен, божественная. К тому
же он почитаем хеттами...
Царица жестким и даже грозным голосом сказала:
— Знай, если пренебрежешь моей волей поклоняться только
Мажан-Арамазду, славе армянской нации, ее покровителю и благодетелю,
вселяющему мужество в наших людей, и его и мой гнев будут безмерны. Всяк,
кто не исполнит моего повеления, сгинет вовсе!
Властитель Нерика, который ненавидел хеттов, причинявших ему немало
ущерба, снова склонился в почтительном поклоне.
— Да будь благословенна твоими богами, царица наша! Тобою жива моя
земля! Твоими устами да глаголет благорасположенная к нам богиня
Эпит-Анаит! Воля твоя священна и будет исполнена! — И он облобызал ей
ноги.
— Не забывайте воздавать должное Мажан-Арамазду! — сказала
Мари-Луйс — И помните, если хоть чуть поколеблется величие и слава его
