В те времена | страница 5



А другой в арбатской спешке
Мысли пулей окрестил…
Ну, а я-то, — вот досада! —
Так ни с кем и не подрался.
Ну, а я-то, — вот досада! —
И врагу не отомстил…
Вот пришёл и мой черед —
Вынес, вымолил, дорвался!..
И — вкусил запретный плод!
И — ребра не досчитался…
Что печалишься, душа?
Мы с тобою — божья глина.
Только-только подышал —
Вот и жизни половина.
Меж Сенатом и Синодом
Кивера ветра полощут.
Молодой полковник скачет —
Лошадь топчет снегирей.
Ну, а я-то, — вот досада! —
Не водил полки на площадь.
Ну, а я-то, — вот досада! —
Не страшил смешком царей…
Но в одном я не солгу:
Знал я женщину такую,
Что ни другу, ни врагу
Про неё не растолкую.
Она прочим не чета.
Без неё-то — всё едино.
Нет, не стоит ни черта
Моей жизни половина!
Сколько, брат, ни хорохорься —
Всё теперь пойдёт на убыль…
По усам текли мгновенья, —
Да, видать, не пригубил,
Ну, а я-то, — вот досада! —
Мало так её голубил,
Ну, а я-то, — вот досада! —
Мало так её любил!

1980 г.


Снежный блюз

Снова сыплет за окном снег,
Снова — яства из семи блюд…
Эй, трубач, я вновь пришёл с Ней —
Ты сыграй нам, помнишь? — тот блюз.
Пусть всё будет, как тогда — пой,
Рви синкопы горловых жил.
Пусть струится по щекам пот,
Пусть несется из аорт жизнь!..
Как легка была тогда ночь —
Продолженье наших дней тех,
Где сплетались из семи нот
Темы вечные для двух тел.
С этой женщиной, прости, Бог, —
Будто сотканной из ста грёз,
Я такую испытал боль —
И такое волшебство снёс,
Что теперь — хоть из аорт кровь, —
Пусть сам дьявол разведёт прыть, —
Буду землю, как слепой крот,
По её следам ребром рыть!..
Так руби же, музыкант, такт,
Рви синкопы горловых жил.
Есть пока что на земле Та,
За которую и смерть — жизнь!

1979 г.


Парад-алле

Мимо рощ и домов, мимо лиц и стекла,
Попирая асфальт и бетон,
Осень рыжеи лошадкой в наш город вошла,
За собою везя фаэтон.
Вот на площади главной разбит шапито,
И над мелом встревоженных лиц,
В роковое пространство врезаясь винтом,
Крутит сальто отчаянный лист.
Припев:
Марш выходной заиграет оркестр —
Публику бросит в пьянящую дрожь…
В небе луну, как серебряный крест,
Прячет за пазуху дождь.
Представленье в разгаре, сопит детвора,
Восхищенно хрустят леденцы…
Как факиры, меняют одежды ветра,
Колет тайной под ложечку цирк.
А когда сатанеет сквозняк-дирижер,
Скоморошьи прищурив глаза,
Наша память, как клоун, спешит на ковер,
И взрывается хохотом зал.
Припев.
Жгут повсюду листву, холодеющий дым
Вынет душу из темных аллей…
Цирковые гастроли осенней орды
Завершатся парадом-алле.
Мимо улиц и лиц, засыпая дома,