— Вот надо же! — удивилась очкастая энергичная пигалица. — Везде эти бездомные шавки. Скоро по улицам нельзя будет пройти. А вы знаете, сколько они людей перекусали?
— Меня ни разу, — возразил я. — И кого-то из моих близких или знакомых беспризорные собаки тоже не кусали. Кусали свои же домашние пёсики. Про такие случаи знаю лично. И ещё много случаев знаю, когда люди убивали бродячих собак ради развлечения. На моей улице за гаражами подростки живьём сожгли щенят бродячей собаки. Облили бензином и подожгли, а их мать палками забили. Небольшая такая собачка была, Каштанкой звали.
Девушка что-то хотела ответить, но не нашлась и промолчала.
— А куда Ева с ним могла пойти? — вернул нас к основной теме обсуждения смурной парнишка.
— Тут поблизости кафе летнее есть в сквере. Там сейчас очень красиво. Много цветов. Может, они туда пошли? — предположила девушка, по уши влюблённая в парня Евы, её томный взгляд обвёл присутствующих.
— А пойдёмте туда и спросим, — предложила пигалица.
Мы всей компанией прошли до места, где широкий пешеходный тротуар прорывался сквозь плотный строй коммерческих киосков и направились через обширный сквер в сторону виднеющегося шатра летнего кафе.
Вопреки моему предположению, место оказалось вполне приличное, с новой мебелью, нарядными большими клумбами и романтичным названием «Ассоль». Посетителей было мало. Вполне возможно, было ещё рано для массовых посиделок завсегдатаев или просто наш визит пришёлся на «тихий» день.
Встретивший нас официант с приторной улыбкой посмотрел на сопровождавший меня детский сад и обратился ко мне:
— Вы ребятишек хотели покормить?
— Нет. У нас пара вопросов есть, — разочаровал я его.
Он сразу потерял улыбку и стал, наоборот, неприветливо серьёзен.
Пигалица в очках поняла, что её оттирают на второй план и тут же вылезла вперёд с листовками и со своим ушатом информации. Она трясла у него перед носом пачкой бумаги, тыкала пальчиком в фотографию, пыталась описать мрачного типа, рассказывала о своей самоотверженной работе, и о том какой замечательной была моя Ева. Официант с ещё более неприветливым видом посмотрел фотографии, послушал трескотню очкастой и напряжено пожевал губами.
— Нет. Такие к нам не заходили. Не видел.
Окружавший меня выводок недовольно загундел.
Здесь пришёл мой черёд. Я выудил из кармана портмоне и протянул официанту тысячу рублей:
— Простите нас за назойливость. Мне очень жаль, что мы напрасно отвлекли вас от работы.
