ЛУИЗА: (Задумчиво) У тебя на словах, это так легко получается.
ГЕРТРУДА: Неужели тебе ещё не надоело, что он всё время грозит тебе своим пальцем?
ЛУИЗА: Ой, как подумаю, что у меня будет любовник… кто возжелает меня… нырнёт в меня… утонет в моих грудях… кто-то, для кого я расцвету и буду благоухать… Так ты поможешь мне?
ГЕРТРУДА: Только если ты будешь следовать моим советам. Итак, пока твой муж дома, ты верная, добропорядочная жена. А вот с девяти до трёх, когда твой муж на работе, знаешь, чем ты будешь заниматься? А-ца-ца-ца-ааа…
ЛУИЗА: Начинай шить бельё!
ГЕРТРУДА: Твой муж получит по заслугам.
ЛУИЗА: Гертруда, об одном прошу тебя, не суди меня строго.
ГЕРТРУДА: Чтобы я тебя судила? Да, полжизни бы отдала, чтобы оказаться на твоём месте!
ЛУИЗА: Я сейчас сгорю от стыда.
ГЕРТРУДА: Ну, ты прямо, как девочка.
ЛУИЗА: А как я пойму, что он меня уже хочет?
ГЕРТРУДА: Только покажись ему в панталончиках, которые я тебе сооружу, сразу поймёшь!
ЛУИЗА: Ты мне глаза на меня саму открыла!
Они обнимаются, приплясывают и смеются открытыми женскими голосами
ГЕРТРУДА: И вот ещё тебе… (протягивает ей пузырёк) на, держи, для страховки.
ЛУИЗА: Что это?
ГЕРТРУДА: Снотворное. Для твоего муженька. На случай, если на ночное свидание разохотишься.
ЛУИЗА: Неужели сработает?
ГЕРТРУДА: Помнишь, ты меня спрашивала, где я прошлые выходные пропадала? (Кивает на пузырёк) Улетела. Одна чайная ложка, и будет дрыхнуть без задних ног. (Луиза берёт у неё пузырёк и прячет в шкафчик. Снаружи доносятся тяжёлые шаги) А вот и твой муженёк, лёгок на помине.
ЛУИЗА: Как ты узнала?
ГЕРТРУДА: Скорее он, чем кайзер. Ну, видишь, какой я надёжный часовой?
ЛУИЗА: Тогда, скорее, достать вилки и ножи. (Вдруг замирает. Мечтательно.) Я помню, видела картину, там женщина лежала на кушетке, закутанная вуалью. А мужчина стоял над ней, ногой своею, раздвигая ей ножки…
ГЕРТРУДА: Он идёт!
ЛУИЗА: Я представляю себя на её месте, как отдаюсь ему вся без остатка. Вот он ложится мне между ножек…
ГЕРТРУДА: Прекрати!
ЛУИЗА: Вот он уже на мне… его глаза в упор в мои направлены, и он мне шепчет…
Дверь распахивается, входит Тео.
ТЕО: Моя колбаска уже в духовке?
ГЕРТРУДА: О, мой Бог!
ЛУИЗА: Всё готово.
Гертруда спешит к выходу, наталкиваясь на Бенджамина Коэна, худого, тридцатипятилетнего астматика, который стоит в дверях.
ТЕО: А куда подевалась табличка «Сдаётся комната»?
ЛУИЗА: У меня хорошая новость, комната уже сдана.
КОЭН: Уууу! Как сдана!?
ТЕО: Что?
КОЭН: Уууу! Я сказал: «Ууууу! Как сдана!?»
