Казыбек тоже отличался глубокой порядочностью по отношению к друзьям. Он распахивал душу для шутки, на подначку отвечал тем же, острил, хохотал громко, озаряя дружеский круг улыбкой, готов был обнять весь свет. А главное, он верил в удачу, обещал выполнить любой наказ Елемеса, завалить крупными открытиями залежей заводы, а имена близких прославить. Случалось, их старание порадеть друг другу оборачивалось настоящим конфузом для обоих…
Елемесу Кунтуарову памятен тот день, когда Казыбек, молчаливый и мрачный, шагнул в кабинет начальника управления кадров, не проронив даже обычных слов приветствия. Не размыкая уст, опустился на ближайший стул у входа, снял шляпу, поправил прилипшую ко лбу темную прядь волос. Уставился в пол.
— Что с тобой, батыр?[22] — произнес кадровик. — С какой неудачной сечи? Выглядишь побитым…
— Нет больше батыра, Елемес! — ответил Казтуганов. — И степного орла нет. Крылья подрезаны, будто у домашней курицы.
— Любопытно! — Елемес хмыкнул. — Хочу знать, кто посмел так свирепо разделаться с моим другом?
— Я теперь не открыватель залежей, а заурядный шарманщик, обыватель, в общем, горожанин, как все.
Елемес выслушивал его горькую тираду, сидя на соседнем стуле, полуобняв друга. Печальный вид солидного геолога удерживал начальника по кадрам от излишних слов и жестов.
— Не веришь мне, поверь бумаге.
Казыбек протянул ему голубой листок обменного ордера на квартиру: две комнаты в микрорайоне западной части города.
— Поздравляю! Значит, еще на одного однокашника прибавится наше застолье в Алма-Ате! Прибыло, значит, нашего полку! — Елемес говорил все это от чистого сердца, радуясь за удачу друга. — Теперь скажи: ты при должности? Небось в геологическом институте? Если туда пошел, правильно поступил. У тебя чуть не с пеленок лицо философа. Мудер, аки змий. Наконец-то всплывет на поверхность из глубин твой истинный талант.
— Не спеши торжествовать, Елемес! — остепенил его Казыбек. — Насчет работы тебе придется ради меня раскошелиться из своих вакансий. Да и то, как сказать, удастся ли?
— Что ты мелешь, Казыбек? — Кадровик толкнул его в плечо, пробуждая от бреда. — Неужто турнули? Первейшему геологу в рудном крае сыграли под зад? Казтуганов сам ищет работу? Отказываюсь верить!
Казтуганов, разговаривая с влиятельным и всемогущим другом, ни разу не поднял головы. Он ронял свое признание по слову, по фразе, говорил куда-то в пол.
— Случилось то, что должно было рано или поздно произойти, Елемес… — Казыбек вдруг подхватился, шагнул к столу и тяжело опустил на него кулак. Он и впрямь был в отчаянии. Глаза его сверкали гневом: — Или ты тоже прикажешь мне закрыть дверь с обратной стороны? Тогда нечего нам рассусоливать вокруг моих мнимых способностей! Беды и радости в одной куче сейчас! Если ты мне друг — выручай!
