– Это что?
– Таблетки.
– Ты их ела?
– Да.
– Зачем?
– Чтобы покончить с собой.
Сначала она стояла у обочины и выбирала транспортное средство, под которым ей удалось бы осуществить заветное желание Шопенгаура – сдохнуть сразу после рождения. Только у Маши период между «рождением» и «сдохнуть» затянулся, и она решила покончить с этим. По простой причине – невозможно трахаться за деньги, имея в душе брешь, из которой сочится ненужное в данный момент жизни чувство. Вполне логичный вывод для шестнадцатилетней особи женского пола с таким багажом впечатлений за плечами. Некоторые в ее годы боятся произносить слово мастурбация, а что такое изнасилование знают только по фильмам, где зачастую happy end выравнивает баланс зрительских эмоций. Решив, что, бросившись под машину, она подставит водителя, Маша наглоталась таблов.
Мы не доехали до Лигово. На первой же остановке я вытащил ее из вагона, барабанщик Серый вытащился следом. Машу затрясло как во время приступа эпилепсии. Серый побежал искать таксофон, я попробовал выпытать у нее информацию о количестве съеденных пилюль. Она купила девять упаковок феназепама, по десять таблеток каждая. Итого девяносто точечных ударов по здоровью, которое от такой атаки легко могло бы заключить паритетный договор со смертью.
Сейчас эти подростковые нюни кажутся вполне обыденными. Не исключено, что у любого случайно выловленного из общества индивидуума сразу после полового созревания наблюдались суицидальные наклонности. Я стоял на питерской окраине и прижимал к себе любимого человека, вибрирующего как мобильный телефон. Мир рухнул так же, как рухнули спустя несколько лет два Нью-йоркских дома, устремленных в небо вдогонку за наглостью архитекторской мысли. В течение часа ощущения пробежали длинную дистанцию от точки «счастье» до точки «отчаяние». И финиш был уже близко.
Прибежал Серый и сообщил, что скорая вызвана. Она не заставила себя ждать, и приехала буквально минут через десять. Машу погрузили, выяснили причину обморока. Когда я назвал количество съеденного феназепама, эскулап в голубом халате отвернулся и залез в машину. Я уговаривал его взять меня с собой, но уговоры так уговорами и остались. Ответа на вопрос: «Какие шансы?» не последовало. Последовал адрес больницы, куда можно было обратиться за справкой.
На утро я был на Будапештской улице, в больничном комплексе, где располагалась реанимация. Встретил там Машину маму. К Маше меня не пустили, но она была жива. Деньги. Срочно нужны были деньги.
