Думаете… это направлено против меня?
ХЬЮМАН: Не знаю. А вы как думаете?
ГЕЛЬБУРГ: (какое-то время смотрит перед собой, хочет встать, очевидно, глубоко затронутый). Лучше я сейчас пойду домой. (Охвачен своими мыслями). Мне бы хотелось кое-что спросить вас, но, право, я не знаю…
ХЬЮМАН: Почему? — Выкладывайте!
ГЕЛЬБУРГ: Родители мои — выходцы из России… Словом, там была одна женщина, о которой говорили… что она… ну… одержима неким… вроде как духом умершего…
ХЬЮМАН: … Грешным духом…
ГЕЛЬБУРГ: Вот-вот. Поэтому она лишилась рассудка и вообще… — Вы верите во все это? Они вынуждены были позвать рабби, и тот изгнал духа из ее тела. Верите вы во все это?
ХЬЮМАН: Верю ли я? — Нет. А вы?
ГЕЛЬБУРГ: Да нет. Просто вспомнилось.
ХЬЮМАН: Я даже не знаю, что должен был бы из нее изгонять.
ГЕЛЬБУРГ: Скажите откровенно: она поправится?
ХЬЮМАН: Нам надо будет еще поговорить об этом после того, как я завтра утром побываю у нее. Одно я должен еще сказать. Я подхожу к болезням очень нетрадиционно, и прежде всего, если в этом задействована психика. Мы заболеваем вдвоем, втроем, вчетвером — не в одиночку. Понимаете? Я хочу попросить вас об одном одолжении…
ГЕЛЬБУРГ: О каком?
ХЬЮМАН: И вы не обидитесь?
ГЕЛЬБУРГ: (зажато). А почему я должен обижаться?
ХЬЮМАН: Пожалуйста, давайте ей побольше любви. (Он пристально смотрит на Гельбурга). Сможете? Сейчас это очень важно.
ГЕЛЬБУРГ: Да?
ХЬЮМАН: Постарайтесь не сердиться.
Гельбург поворачивается и выходит. Хьюман возвращается к письменному столу, делает записи. Входит Маргарет.
МАРГАРЕТ: Отвратительный тип.
Хьюман пишет, не поднимая головы.
Знаешь, этот человек — диктатор. Я как раз вспомнила, что была на похоронах его бабушки. Он стоял перед моргом и командовал, кому на какой машине ехать: «Вы сядете с тем, а вы с этим». И все подчинялись, словно он был самый главный.
ХЬЮМАН: Ты узнала, где что идет?
МАРГАРЕТ: В «Беверли» — Джинджер Роджерс и Фред Астор. В «Риальто» — Джим Кегни, но это опять про гангстеров.
ХЬЮМАН: Постепенно у меня возникает неприятное ощущение от всей этой истории. Я не очень-то силен в психиатрии и не уверен, должен ли и дальше заниматься этим.
МАРГАРЕТ: Почему бы и нет? Она очень красивая женщина.
ХЬЮМАН: (столь же саркастично, как и она). Ну и что? Это что, причина ей отказать? (Смеется, берет ее за руку). Но нечто меня все-таки завораживает: абсолютно здорова и все же парализована. Все-таки, я бы попробовал. В конце концов, я не собираюсь открывать… перевалочный пункт и отправлять все сложные случаи специалистам. Эта женщина больна, и я хочу ей помочь.
