- Да проснитесь же вы, наконец! - услыхал он над самым ухом и открыл глаза.
Над ним склонился Дункай и теребил его за брюки и за китель.
- Что случилось? - тревожно спросил Коньков, вскакивая.
- Кончуга вернулся. Говорит - кашевара нет нигде.
- Что ж он, сквозь землю провалился? - сердито проворчал Коньков.
- Наверно, в другое место ушел. Сидит где-нибудь на протоке и рыбачит. Тайга велика. Чего делать будем?
Коньков наконец пришел в себя от сонной одури, вылез из палатки, подошел к костру. Тут вместе с рабочими сидел и Кончуга.
- Ты хорошо смотрел? - спросил его Коньков.
- Хорошо. Кричал много. На Слюдянка нет никого.
- Павел Степанович, куда же он делся? - обернулся Коньков к бригадиру.
- Где-нибудь рыбачит в другом месте. Да вы не беспокойтесь. Вечером придет, - отвечал тот, помешивая в котле деревянной ложкой. - Отдохните у нас. Вместе и пообедаем.
- Нам, брат, не до отдыха, - сказал Коньков, потом повел носом: - А что у вас на обед варится? - и бесцеремонно заглянул в котел.
- Нынче варим рыбные консервы, - ответил бригадир, вылавливая огромной ложкой хлопья разваренной лапши и нечто розоватое, похожее на раздерганные и расплывшиеся клочья розовой туалетной бумаги.
- Значит, нынче консервы! А вообще что варите? - спросил Коньков.
- Уха бывает. Изюбрятину варим.
- А что, изюбрятина кончилась?
- Есть. Да Иван куда-то схоронил. Искали, искали... Где-то у воды прикалывает, в холодке. Или в реку опускает. В кастрюле она у него хранится, веревкой обвязана, да еще в целлофановом мешке. Так она сохраннее.
- А где достали изюбрятину? - спросил Коньков, все более оживляясь.
- У охотников Иван покупает.
- Вы ему продавали, Семен Хылович? - спросил Коньков у Дункая.
- Нет, - ответил тот твердо. - К нам за мясом он не приезжал. Да и пантовка кончилась.
- У вас кончилась, у других нет, - усмехнулся бригадир. - До сих пор бьют. Тут эти охотники шныряют, как барыки на базаре. Вот приедет Иван он вам все расскажет.
- Ладно, - сказал Коньков. - Мы завтра приедем. Только вы предупредите его, чтобы он никуда не уходил.
- Будет сделано, - сказал бригадир.
- Кончуга, заводи мотор! - приказал Коньков, вставая. - Поехали к вам в село.
6
Село Красное стояло на высоком берегу укромной протоки. Сотни полторы новеньких домов, рубленных в лапу, то есть с аккуратно обрезанными да обструганными углами, крытые серым шифером и щепой, вольготно раскинулись по лесному косогору. Каждый поселянин норовил повернуть свой дом окнами на реку, то есть на протоку, широкий и спокойный рукав, отделенный песчаным наносным островом от протекавшей неподалеку шумной и порожистой реки Вереи.
