- А теперь бегом, бегом! Чего, понимаешь, стали? - Пассар пропускает нас вперед. - Бегом! Прямо к кедру...
Я бегу впереди и чувствую, как у меня колотится, словно от испуга, сердце. "С чего бы это?" - удивляюсь я.
Возле высокого пня, похожего на лобное место, стоял вальщик в оранжевой каске с брезентовым, спадающим на плечи покрывалом.
На пне лежала бензопила, - совсем игрушечной казалась она на этом поперечнике, размером с хороший круглый стол.
- Как же вы ухитрились эдакую махину? - спросил я вальщика.
- Минут сорок провозился... С подпилом брал ее, с обоих концов... Натанцевался.
Вальщик - немолодой, густая темная борода на щеках заметно серебрилась, но был он плотный, коренастый и, видимо, немалой силы.
Однако я заметил, что пальцы у него дрожали; когда он скручивал цигарку, крупинки махры полетели на землю.
- Не владеют пальцы, - как-то извинительно улыбнулся он, перехватив мой взгляд. - Как повалишь кедру - руки и ноги трясутся. Ничего не поделаешь.
- От чего? От усталости?
- Да нет... Вроде оторопь берет. Испуг не испуг, но сердце бьется и что-то такое подкатывает под самый дых! Повалишь такое вот дерево, как живую душу сгубишь. Пятнадцать лет уж как валю, а все еще оторопь берет.
- Это наш лучший вальщик Молокоедов, - сказал Пассар, подходя с Пинегиным.
- Замечательно у вас получается. Прямо - салют!.. Как пушечный залп...
Пинегин похлопал вальщика по спине.
- Вот они, покорители тайги!
Вальщик смущенно улыбался и жадно затягивался дымом.
- А зачем ее покорять, тайгу-то? - спросил я Пинегина.
- Как зачем? Человек - хозяин своей земли.
- И это по-хозяйски? - я указал на заломанные деревья.
- Ну, это пустяки... Зарастут, новые вырастут.
- Как можно говорить такие слова? Кто в тайге живет, знает - такое дело не зарастет. Гнить будет, болеть будет... Короед появится. Тайга пропадет! Гиблое место называется это! - неожиданно вспылил Пассар.
- А кто виноват? Ты ж и виноват, милый... А на меня шумишь. - Пинегин засмеялся.
- Я не виноват... - Пассар отвернулся. - Пойдемте на Теплую протоку...
Мы опять растянулись гуськом и шли за Пассаром. Ухающие раскатистые удары теперь раздавались где-то справа, но все казалось, что вот-вот перед нами повалится очередной кедр.
- Зачем же вы одни кедры рубите? - спросил я Пассара.
- Еще ель немножко берем. Больше ничего нельзя, лиственные породы тонут. Сплавлять нельзя. Дороги нет. Что делать?
- Стройте дорогу.
- Не могу... Мое дело - рубить лес.
