Посетители выходили в сторону редкостных гор и сада вполоборота: в окне трапезной всё ещё угадывался дивный образ. Взбираться на вершины не решились: подошвы наших сапог были куда мягче гранитной крошки аллей. Тем более из сада вполне можно было рассмотреть злополучную композицию. В эдакой близи нас поразила громада Столовой горы. Солнце обливало её лучами, а на самом верху вальяжно улеглось почивать белоснежное облако-хамелеон. Даже туристам было ведомо о сокрытии горы под покрывалом то и дело меняющегося небесного постояльца. Аборигены говаривали, что опасение преддверия шторма вызывает облачная шапочка на голове горы-льва. От этого зелень наверху была будто изумрудной. На крестце вертелся телеграф по сообщению с судами. И всё это на высоте 3500 футов. Да и сам Капштат с выбранного нами места был виден как на ладони: чисто английские постройки с улицами под прямым углом. Зелень преимущественно у ферм. Далее всё иссушили ветры с моря и гор. Ветер, песок, зной, чахлая трава. Несколько воодушевляло присутствие биржи, да и вдохновлял дух цивилизации: стены были оклеены тысячами объявлений, реклам.
Глава 36. Моряки, сибариты и исследователи
ЖИВУТ ЖЕ И В АФРИКЕ
Пребывание штатских участников дальневосточной миссии в Капской республике было им явно не в тягость. На Палладе же шли ремонтные работы, и офицерам было не до развлечений. Почти все из них побывали в Индийском океане, пересекая двадцатый градус восточной долготы. Именно здесь, да ещё у мыса Горн, более всего канут в бездну тысячи кораблей. Здесь встречаются стихии двух океанов: Атлантического с Индийским и Тихого с тем же Атлантическим. Сможет ли русский фрегат одолеть коварный Индийский океан?
Палуба корабля с первых дней была завалена изношенными донельзя деталями рангоута, кусками парусины, аварийным лесом и материалами. Ремонт шёл в авральном темпе. На поздние месяцы ожидался неутешительный прогноз. И это на фоне того, что здешний регион Индийского океана один из коварнейших на всей акватории Мирового океана. Капитан-лейтенант Унковский и его старший офицер Бутаков выкладывались, буквально спасая корабль. Прежде всего, отыскивали предаварийные и откровенно прогнившие места в бортах с метровым набором по ватерлинии. Перебрать такую толщу даже в доке весьма сложно. Подчас матросы спали там же, где их застала ночь, либо смертельная усталость. Того же состояния нередко достигали и офицеры.
Съехавшие с Паллады в Капштат и глубже в Африку штатские участники экспедиции имели задачи не менее сложные, хотя и не столь тяжкие физически. Юг Чёрного континента время от времени полыхал пожаром войн. Виной тому в большой степени были вездесущие англо-саксы, голландцы. Благосостояние местного населения племён финго, мозамбик, зулу, готтентотов, бичуан, малайцев и многих других не интересовало пришельцев. Здесь они были если не рабовладельцы, то откровенные феодалы. Аборигены не владели грамотой и главное – имели тёмный цвет кожи. Следовало изучить все жизненные каноны бедствующего населения с тем, чтобы пусть в будущем они смогли не только управлять быками, таскать грузы на иностранные корабли и мести пыльные улицы. Найти пути к образованию детей, наладить земледелие и овладеть естественными богатствами природы… А пока все материальные ценности, а следовательно, и власть – в руках белого, привилегированного населения. А пока стройный негр-мозамбик тащит тюк на плечах – это кули, наёмный носильщик. Он мог бы быть водителем грузовика, но нет у него шансов на такое. Бичуан пасёт быков хозяина, хотя сам мог бы быть фермером… У пыльных кустов, прямо на земле торгует какой-то дрянью чёрная, безобразная старуха, другая, ещё более убогая просит милостыню. Толпа мальчишек и девчонок от белых до самых чёрных бегают, десятками, хохочут, плачут, дерутся. И так столетиями на этой земле во всём. Где выход? А между всем этим народонаселением проходят и проезжают прекрасные, нежные создания – английские женщины. В прохладной тени кареты поехал истый англичанин, на породистом рысаке проскакал белый сэр, явно наслаждаясь жизнью.
