Поднялось тропическое солнышко, принявшись припекать на теле всё, что оголено. Врачи в совете со старшим офицером порешили вывесить над верхней палубой тент. Ко всему, дабы загладить стресс островной неги, тот же «дед» вкупе с добрейшим Петром Александровичем порешили выделить в виде обезбаливающего ожогов нижним чинам по кружке мадеры.
Дворянское благородство Ивана Александровича ранее вызывало раздражение от запахов кухни. Но то было где-то там, в другой жизни. Ныне корабельная жизнь изменила его предвзятость к еде вообще. Его натура стала всё более склоняться к некому сентиментальному мажору, если таковой изредка случается с людьми на материке. Печать божественной идиллии, сменяющаяся буйством стихий во всём многообразии с лихвой повелевали душевным состоянием моряков. В дальних странствиях мерка судьбы как бы накладывалась на всю корабельную братию. Ведь все прекрасно осознавали свою бренность пред стихией, причём неотрывно от других собратьев по странствиям. Здесь даже погребение усопших, погибших, – всех производили по единому морскому обычаю в той же пучине океана, облачив тело в брезент. Будь-то матрос, либо адмирал. Подобное со времени ухода из Кронштадта секретарь миссии наблюдал не единожды, за исключением офицеров: их Бог умудрялся хранить отдельно от нижних чинов. Ко всему знал любой мореплаватель, ежели акулы беспричинно следуют у борта совместно с кораблём, то быть на судне покойнику. Так что все принимали за должное, когда артиллерийский капитан Лосев выводил вдоль борта своих подопечных – абордажников, мастеров по ближнему бою с ружьями: шла охота на акул. Альбатросы на ружейную канонаду как бы не обращали внимания. Хотя свою поживу пернатые имели: от выстрелов всплывали кальмары и те же туши акул. Те и другие тут же оказываясь растерзанными в клювах белоснежных гигантов. Это единственные морские пернатые странники, живущие беспрерывно месяцами в полёте над океаном. Лишь в брачный период они посещают весьма редкие острова, где откладывают и высиживают единственное яйцо. Они даже пьют морскую воду. Моряки уважают птиц, почитая их за души умерших мореплавателей в океане. Многие, путешествующие по океанам часто наблюдали на палубах и мачтах пернатых попутчиков. Это могли быть совершенно экзотические птицы, порой абсолютно незнакомые. Вы их никогда не увидите у себя на родине во дворе: там они чураются гомо сапиенса из-за его непредсказуемости. Но здесь, среди шири океана, птиц привечают из века в век. На «Палладе» зачастую матросы кормили из рук уставших гостей, порой буквально усыпавших палубы, такелаж и ванты.
