Вот и все.
Я спустилась на первый этаж, уже размышляя, что лучше: посмотреть телевизор (как и собиралась) или вместо этого принять ванну и лечь спать. Или, может быть, сразу отправиться в постель, с книжкой. Или журналом. Я никак не могла сделать выбор.
Потом я придумала кое-что еще.
Тряхнула головой, решила, что это глупости, но устало потопала на кухню. Проверить все же не помешает.
Я щелкнула кнопкой чайника, чтобы вскипятить чаю на сон грядущий (попутно решив, что уже слишком поздно, чтобы тянуть время и вполглаза смотреть всякую чушь по телевизору, а душ вполне было можно принять и завтра с утра, принимая в расчет, что ложе свое я ни с кем не делила). Бросив в чашку чайный пакетик, я обратила внимание на хлебницу.
Ее мне подарила мама, вручила на новоселье, когда я купила дом. Она была сделана в подчеркнуто деревенском стиле и смотрелась бы просто сказочно на деревенской кухне рядышком с плитой фирмы AGA[7] (у мамы такая была, и ей хотелось бы, чтобы и у меня она появилась, желательно поскорее и в сочетании с молодым человеком – почти совсем не занудой, – который бы мотался отсюда на хорошо оплачиваемую работу в Сити, не забывая позаботиться и о том, чтобы я начала регулярно производить на свет ребятишек). В моем теперешнем жилье хлебница казалось просто несуразно громоздкой.
Да я почти и не ем хлеба, по крайней мере, совсем не часто, потому что от него всегда пучит. Поэтому я была уверена, что мучных изделий в хлебнице нет, не считая крошек, да, может быть, черствого огрызка круассана.
Тем не менее ее-то я и собиралась проверить.
За ручку я приподняла переднюю крышку, выпустив на волю слабый запах сухого хлеба. И тут же, слабо пискнув, отскочила.
Крышка хлебницы с шумом упала на место. Я снова ее подняла и глянула внутрь, а потом всмотрелась внимательней.
В хлебнице лежала записка. Я ее вынула.
Там было сказано:
Мне очень понравилось. И ты мне нравишься
Здесь придется отмотать ленту назад, в прошлое.
Несколько лет назад, летом после окончания колледжа я совершила путешествие в Америку.
Трудно назвать эту поездку серьезной экспедицией, потому что я брала машину напрокат и останавливалась по большей части в комфортных мотелях – вместо того, чтобы героически совершать пешие переходы и ночевать в гнусных дешевых хостелах или палатке в лесу, увертываясь от психопатов-убийц, ядовитых дубов и клещей, битком набитых возбудителем болезни Лайма, – но все же я самостоятельно прожила там целых два месяца, так что слово «путешествие» в моем рассказе вполне оправдано.
