- Спой, что на душе, - самым первым раздается, смутно знакомый голос откуда то из угла. Я бросила взгляд в ту сторону, но знакомых лиц не нашла.
"Может показалось", - решила про себя, а предложение тем временем поддержали.
- Ну что ж, как пожелаете, - соглашаюсь я, - Это будет мой последний подарок.
Кто бы не предложил этот вариант, не думаю, что он будет удовлетворен ответом, потому что на душе паршиво. И стоило бы наверное слукавить и выбрать что повеселее, но я решила побыть откровенной хотя бы с собой и действительно излить душу в песне. Может мне станет легче? В конце концов, на самом деле этим людям плевать на меня, никто из них меня не знает, а значит и подобная искренность не сможет обойтись мне боком. Разве, что Хран, что-то поймет, но и так все прекрасно знает, лишний раз с расспросами приставать не будет.
Рука касается струн, вырывая первый печальный звук. За ним следующий, и еще, пока все не складывается в незамысловатую мелодию.
Шаг за шагом в тишине, и вслед за тишиной
Все прошло и на душе усталость и покой.
Сны разбиты, пепел на поле битвы,
И дым струится сквозь усталые слова.
Еле слышно шепчет свои молитвы,
Переплетая черной тени кружева.
И все мосты горят в огне, нет выживших в моей войне.
Прости меня за каждый миг бессмысленных побед.
Прости за то, что я жива, за то, что помню о тебе.
Прости за тот недолгий путь, пожалуйста, постой,
Прошу не уходи, побудь еще немножечко со мной.
Рядом тихо гаснет ночь беспомощных огней.
И ко мне приходит пустота, и я иду за ней.
Ближе к краю, в памяти боль стирая
Послушным пламенем, ведь что такое смерть?
Я не знаю, я ничего не знаю,
Я просто вижу свет и в нем хочу сгореть.
Пусть все мосты горят в огне, нет выживших в моей войне.
Прости меня за каждый миг бессмысленных побед.
Прости за то, что я жива, за то, что помню о тебе.
Прости за тот недолгий путь, пожалуйста, постой,
Прошу не уходи, побудь еще немножечко со мной.
Я заканчиваю песню в полной тишине, чувствуя как по щеке скатывается одинокая слеза, и радуюсь, что за низко висящим капюшоном, этого не будет видно окружающим. Одна слеза, только одна, большего я себе позволить не могу. Я не могу себе позволить раскисать и погрузиться в жалость к самой себе. Я же сильная, всегда ей была и ею останусь, независимо от того, есть мне на кого опереться и рассчитывать в этой жизни или нет. Я привыкла быть одна и отвечать за себя. Это гораздо проще, чем брать на себя ответственность за чужие жизни.
