Наступило молчание. Соломахин было встрепенулся, хотел что-то сказать, но не стал. Очевидно, он решил сначала послушать, что ответит управляющему Потапов. Все сейчас смотрят на Потапова. Потапов, опустив голову, молчит. Тогда поднялся Комков. Он взял со стола обе тетрадки и подошел с ними к Потапову.
Комков(протягивая тетради). От парткома бригаде Потапова на память. Надеюсь, на до-о-олгую!
Потапов взял тетради. Он прошел несколько шагов и остановился перед Батарцевым.
Потапов(негромко, Батарцеву). Зачем же вы начали, Павел Емельянович?
Батарцев. Что зачем я начал?
Потапов. Стройку зачем вы начали?
Батарцев(усмехнувшись). Вы, наверное, думаете, если я управляющий, я уже все могу? У меня был приказ. Был план!
Потапов. И вы не сопротивлялись?
Батарцев. Чему я должен был сопротивляться?
Потапов. Ну, чтоб не начинать в таких условиях. Вы же знали наперед, чем дело кончится.
Батарцев. Сопротивлялся, товарищ Потапов, как же вы думаете! Конечно, сопротивлялся!
Потапов. А как вы это делали, Павел Емельянович?
Батарцев. В главке разговаривал, с руководством главка: втолковывал, доказывал! Матом даже ругался!
Потапов. А они?
Батарцев. А они меня по спине хлопали: ничего-ничего, все будет нормально…
Потапов. А вы?
Батарцев(уже раздраженно). Что я?!
Потапов. Но вы же могли поставить вопрос ребром. В крайнем случае написать заявление: или отодвиньте начало строительства, пока не будет все, что положено, или сымайте с должности.
Комков. А ты, оказывается, Потапов, наивный парень! Ну и сняли бы Павла Емельяновича. Пришел бы другой и начал!
Потапов. Не скажи! Когда вопрос ребром ставится, люди начинают думать. Прояснение в мозгах происходит, когда вопрос ребром ставится.
Любаев. Ну, это же несерьезно, Василий Трифонович! Заявление, ребром… Вы опять рассуждаете с горки бригадира.
Потапов. А вы гляньте, что получается, Роман Кириллович! Павел Емельянович — со своей горки — говорил тут, что у меня простои потому, что в стране с планированием плохо. А я вот вижу — со своей горки, — что именно Павел Емельянович тем, что начал стройку, когда ее начинать нельзя было, это самое планирование и запутал. (Батарцеву.) Тут крупная промашка с вашей стороны, Павел Емельянович… (Кладет тетради на стол.)
Батарцев(Потапову, мягко). Вот здесь сидит начальник ваш — Виктор Николаевич. Вы уже поняли, что относится он ко мне далеко не дружелюбно. Но даже он вам скажет, как я не хотел тогда начинать стройку. В чем угодно я грешен, но только не в этом,
