В таких условиях приобретал особенно важное значение успех, достигнутый нами справа от угрожаемого участка. Он позволял дальнейшим наступлением, в первую очередь ударом войск 40-й армии в юго-западном направлении, во фланг и в тыл противника, сорвать планы вражеского командования, направленные против всей главной группировки войск Воронежского фронта. Следствием такого удара должен был стать вынужденный отвод вражеской мотопехоты и танков из района Гадяча и южнее, что в свою очередь позволяло ускорить наступление 47-й и 52-й армий.
Этот план возник вечером 6 сентября после моего доклада командующему фронтом о выполнении 40-й армией поставленной ей задачи. Выслушав, Николай Федорович немного помолчал, видимо, обдумывая решение, потом быстрыми и точными движениями набросал на лежавшей перед ним карте направление следующего удара 40-й армии.
Мы находились у меня на КП. Н. Ф. Ватутин, обычно проводивший много времени в войсках, в последнее время особенно часто бывал у нас в 40-й армии.
- Говорят: где успех, туда и начальство едет, - заметил он однажды с улыбкой. - Доля правды в этом, конечно, есть. Надо же посмотреть, можно ли развить успех...
Командование армии, всегда стремившееся к развитию успеха, неизменно встречало поддержку со стороны Николая Федоровича. Много раз он и сам указывал нам на новые возможности, открывавшиеся в ходе наступления 40-й армии.
Более того, еще в августе, когда войска 40-й армии, действуя на правом крыле фронта, начали успешно продвигаться на Юго-Запад, в обход всей группировки противника, Николай Федорович увидел в этом ключ к решению задач фронтовой наступательной операции в целом. И в то время, как армии центра и левого крыла перемалывали брошенные против них вражеские резервы, Н. Ф. Ватутин начал усиливать 40-ю армию, с тем чтобы воздействовать на противника угрозой его флангу и тылу.
Уже на второй день наступления он передал в мое подчинение еще один танковый корпус - 10-й под командованием генерал-майора танковых войск В. М. Алексеева и возвратил нам 309-ю стрелковую дивизию полковника Д. Ф. Дремина. Потом из состава 47-й армии прибыла 29-я стрелковая дивизия полковника Н. М. Ивановского. 40-й армии были тогда же приданы мощные средства усиления пушечная и истребительно-противотанковая бригады, два гаубичных, два истребительно-противотанковых и два гвардейских минометных полка.
Конечно, усиление 40-й армии было лишь частью мероприятий, проводившихся в соответствии с замыслом командующего фронтом. Ведь одновременно вводились в сражение и резервы, выделяемые Ставкой Верховного Главнокомандования. То были сначала 4-я гвардейская, потом 47-я и, наконец, 52-я армии. Они нанесли немалые потери врагу, громя противостоящие войска.
