МАРТИН. Так я и думал. Церковь тоже – ее тоже нужно уничтожить. Когда люди боролись со своими страстями и страхами, так называемыми грехами, в одиночку, их души закалялись и крепли. Вот, очистим землю, уничтожим Закон и Церковь, и жизнь станет подобной языку пламени, огненному глазу… О, как мне найти слова… Все, что не настоящая жизнь, исчезнет.
ДЖОННИ. Он говорит о церкви Лютера и о хромой Библии заморского Кальвина. Мы уничтожим ее и положим конец всему.
МАРТИН. Мы выйдем против всего мира и победим его. (Встает.) Мы – армия Звездных Единорогов! Мы разнесем его на кусочки. Мы завоюем мир, мы сожжем его. Отец Джон сказал, что мир уже давно должны были сжечь. Несите огонь.
ЭНДРЮ (обращается к бродягам). Томас идет. Прячьтесь. Вам надо спрятаться.
Все, кроме Мартина, убегают в другую комнату. Входит Томас.
ТОМАС. Мартин, пойдем со мной. В городе творится что-то ужасное! Зло вышло наружу. Происходят непонятные вещи!
МАРТИН. О чем ты говоришь? Что случилось?
ТОМАС. Послушай, надо это остановить. Мы должны позвать всех приличных людей. Похоже, будто сам дьявол промчался тут, как ураган, и пооткрывал все кабаки!
МАРТИН. С чего бы это? Может быть, действует план Эндрю?
ТОМАС. А ты не имеешь никакого отношения к тому, о чем я сказал? В нашем приходе, да и соседских тоже, не осталось ни одного человека, который бы не бросил свою работу, будь то в поле или на мельнице.
МАРТИН. Никто больше не работает? А неплохо Эндрю сообразил.
ТОМАС. Нет ни одного мужчины, который не напился или не собирается напиться! Мои собственные рабочие, да и продавцы тоже, сидят без дела на прилавках и бочках! Клянусь, от тамошней вони, криков и здравиц у меня волосы стали дыбом на голове!
МАРТИН. И все они готовы запрячь все четыре ветра!
ТОМАС (в отчаянии садится). Ты тоже напился. Вот уж никогда не думал, что и тебе это нравится.
МАРТИН. Ты не понимаешь, потому что всю жизнь работал. Ты говорил себе каждое утро: «Что я должен сегодня сделать?» А когда уставал от работы, то думал о том, что будешь делать завтра. Если же давал себе поблажку на часок, потом старался наверстать упущенное. Нет, лишь бросив работу, человек начинает жить.
ТОМАС. Все это от французских вин.
МАРТИН. Я побывал за пределами земли. В Раю, в тамошних счастливых местах, я видел сияющих людей. Они все чем-то занимались, но ни один из них не трудился. Собственно, они так отдыхали, и все их дни заполнены танцем, рожденным тайным неистовством их сердец, или битвой, в которой мечи скрещиваются с шумом, похожим на смех.
