СИББИ. Это пожалуйста. Джон, налей воды в маленький горшок.
бродяга (кладет камень в горшок). Ну вот, теперь мне надо поставить горшок на огонь, и у меня вскоре будет много похлебки.
СИББИ. Больше ничего не надо туда класть?
БРОДЯГА. Ничего… разве что, может быть, немножко травки, чтобы волшебство не покинуло мой камень. У вас, мэм, есть сланлус, срезанный ножом с черной ручкой?
СИББИ. Нет, конечно. Я такого в доме не держу.
БРОДЯГА. А фиараван, который собирают, когда дует северный ветер?
СИББИ. И этого нет.
БРОДЯГА. А отростка атар-талава, отца всех трав?
ДЖОН. Этого полно около изгороди. Сейчас принесу.
БРОДЯГА. О, не стоит беспокоиться. Вот тут, рядом со мной, есть листья. Их вполне хватит. (Он берет пригоршнями листья капусты и луковицы и бросает их в горшок.)
СИББИ. А где вы взяли камень?
БРОДЯГА. Вот как это было. Шел я как-то по лесу, и со мной была большая борзая. Она бежала за кроликом, ну, а я за ней и, когда наконец добрался до края гравиевого карьера, где росло несколько почти засохших кустиков, то увидел, что сидит мой пес, весь дрожит, а перед ним сидит старичок и снимает с себя кроличью шкуру. (Он поглядел на окорок.) Одолжите-ка мне шкурку помешать похлебку… (Он берет окорок и кладет его в горшок.)
ДЖОН. Ой! Окорок!
БРОДЯГА. Я сказал не окорок, а кролик.
СИББИ. Придержи язык, Джон, если тебя глухота одолела.
БРОДЯГА. (Он помешивает окороком в похлебке.) Ну, как я уже сказал, сидит старичок, и только я подумал, что он мал, как орех, а его голова уже среди звезд. Ну и испугался я.
СИББИ. Неудивительно. Совсем неудивительно.
БРОДЯГА. Ну вот, достает он из кармана маленький камешек – этот самый – и показывает его мне. «Отзови пса, – говорит он, – и я дам тебе этот камень, а тогда, захочется тебе похлебки, или каши, или даже нашего самогона, положи его в горшок, налей воды и знай себе помешивай понемногу, не успеешь оглянуться, как получишь, что пожелаешь».
СИББИ. Самогон! И его тоже можно?
БРОДЯГА. Да не глядите вы так, мэм. Еще накликаете на себя беду, нельзя ведь смотреть на горшок, когда в нем кипит похлебка. Надо накрыть его крышкой или как-то подкрасить воду. Дайте-ка мне немного того, что на тарелке.
Сибби подает ему тарелку, и он сыплет в горшок пару пригоршней.
ДЖОН. Умный человек!
СИББИ. Хорошо иметь такой камень. (Она закончила щипать цыпленка, и теперь он лежит у нее на коленях.)
БРОДЯГА. У него есть еще одно свойство, мэм. Если камень в руках католика, то положи вы в горшок даже самое белое мясо, какое только есть на свете, оно станет черным-пречерным.
