— Скажи, Иван, где тут растут эдельвейсы? — спросил Шныриков.
— Еще рано. Эдельвейсы цветут позднее. А зачем тебе?
— Нужно. Хоть стебелек прошлогодний найти.
— Не достать. Сорвешься…
— Я упрямый, — засмеялся Николай. — Задумал — не отступлю.
Они выполнили задание и, переночевав на пикете, приготовились в обратный путь.
Дорогой Серега еще раз пытался его образумить:
— А зачем тебе этот цветок, Коля?
— Нужен.
— Дурь. Серьезный вроде парень, а такое удумал.
Николай не отвечал.
У Скалы Смерти Сергей снова начал:
— Одумайся, Коля. Говорю тебе, не дело затеял.
Николай молча распутывал канат.
Рудой понял: если он откажется помочь Шнырикову, тот полезет без страховки.
— Не хочешь, как знаешь. Начнешь болтаться над пропастью — попросишь, чтобы вытащили.
Сергей оказался прав. Именно это чувство испытывал Николай, когда соскользнул с выступа и повис над пропастью, тщетно ища ногами потерянную землю.
Да, только сорвавшись с обледенелого уступа, Николай до конца осознал, какое опасное дело удумал. Захотелось сразу подать сигнал Сереге, чтобы тащил наверх.
Голова кружилась от страха. Ноги продолжали болтаться в воздухе.
Раскачиваясь, зацепился наконец ногой за ускользавший уступ. Стало легче. После короткого перерыва, стараясь не смотреть вниз, подал сигнал «продолжаю спуск».
Теперь Шныриков с содроганием вспомнил об этом. Они уже на заставе. В кармане его гимнастерки лежит вложенный в записную книжку эдельвейс…
Николай не знал, что в тот самый час, когда он висел над пропастью, ища заветный цветок, в тот самый час пылали избы в польских селах и по телеграфным проводам бежали тревожные сообщения о новом кровавом налете бандеровцев. Не знал он, что скоро, очень скоро пересекутся дороги пограничников Варакина и стаи Бира…
Туманные сумерки обволакивали землю, когда Сергей и Шныриков спустились с гор. Снег внизу моросил дождем.
Доложив о выполнении задания, пограничники смыли у колодца грязь с сапог и, разрядив оружие, вошли в казарму.
— Шныриков! — встретил его Коробской. — Ты хвалился, что умеешь плотничать. Завтра вышку на левом фланге будем ставить. Старшим — сержант Ильин, выбирай себе помощника. Да, чуть не забыл. Там письмо. Сам держал в руках. Толстенное. Тебе, как начальству, пакеты шлют.
Письмо действительно было объемистым.
— Полевая почта 95652, — прочитал Николай обратный адрес. Адрес Михаила. Но почерк не его. Николай заволновался, надорвал конверт. В нем была газета. Николай развернул ее. С первой полосы ему улыбался Михаил. В черном шлеме. Правая бровь рассечена шрамом. Под фотографией крупными буквами: «ПОДВИГ ТАНКИСТА! ТАРАН НА ЗЕМЛЕ!..» Затаив дыхание, Шныриков начал читать статью.
