— Ты глупышка, Рой. Она еще ребенок. И ей нужно делать карьеру… Еще будут другие, уйма других.
— Его отец — знаменитый сценарист, его семья богата.
— В Мэрилин течет кровь Уэйсов, Фэрбернок и Ройсов. — Нолаби решительно встала. — Мэрилин пройдет через толпы поклонников. То же будет и с тобой, моя кудрявая девочка.
Рой замерла под нежной материнской рукой. Ей хотелось, чтобы это мгновение длилось вечно. Но Нолаби метнулась к раковине.
— Давай, дочка, разделаемся с этой грязной посудой.
Линк повел Мэрилин в ночной клуб.
Для ночного клуба время было еще слишком раннее, и большинство столиков пустовало. В розовом свете ламп сидели и пили ром три армейских офицера с дамами, моряк с экстравагантной блондинкой, несколько штатских пар. Квартет играл «Звездную пыль», зазывая на танцы, однако никто пока не решался выйти. Официант в красном пиджаке принес Линку заказанную порцию виски я с шиком поставил перед Мэрилин имбирный эль. Линк пригубил виски.
— Бывали здесь раньше? — спросил он.
Она покачала головой.
— Странная девушка.
— Я?
— Во-первых, вы нисколько не похожи на «Мэрилин Уэйс».
— А как, по-вашему, мне себя называть?
— М-м… дайте подумать. Как-нибудь изысканно, красиво, необычно, но не претенциозно.
Взгляд его обладал какой-то магнетической притягательностью, и она не могла отвести от него глаз.
Он щелкнул пальцами.
— Рейн!
— Это не имя, — возразила она.
— Тем не менее — Рейн. Да, именно Рейн. И какая-нибудь простая аристократическая фамилия… У вас есть идея?
— Фэрберн, — сказала она.
— То, что надо. — Он сложил в кольцо большой и указательный пальцы. Фэрберн — откуда вы взяли эту фамилию?
— Это фамилия моей матери.
Он поднял бокал.
— Рейн Фэрберн. Скромно и красиво, к тому же звучит по-театральному.
— И не претенциозно…
— Впечатляет, не правда ли?
— Истинно так, — сказала она.
Они улыбнулись друг другу через стол.
— Линк, а как… там?
Он сжал губы.
— Длительные периоды скуки перемежаются минутами ужаса и кошмара, — сказал он.
— Что заставило вас пойти навстречу этой опасности?
Его густые черные брови сошлись у переносицы.
— Малышка, может быть, вы забыли, что сейчас не время для отчетов и докладов. Сейчас час радости и счастья.
Внезапная смена настроения Линка, переход от безмятежности к суровому сарказму их дневного разговора, были для нее неожиданны, как порыв ледяного ветра. Должно быть, он посчитал, что война для нее — всего лишь тема для светской беседы. Она молча смотрела на элегантных черных оркестрантов на эстраде.
