Двадцать два мужчины с трудом карабкаются по круто поднимающейся лужайке и входят в гостиничный парк.
Они выстраиваются в один ряд и приветствуют несуществующую публику.
Кажется, сейчас начнется ответственный футбольный матч.
Латиноамериканец смотрит на них, он растроган. Жена грустно глядит на него. Видит, что он растроган, и спрашивает по-испански:
– О чем ты думаешь?
Софиты стадиона мгновенно гаснут.
– О будущем.
Лена спит на двуспальной кровати в номере Фреда. Полутьма.
Фред в гостиной, сидит в центре дивана. Отсюда ему видно спящую Лену. Он отводит взгляд. Смотрит в пустоту. Задумывается, едва заметно потирая большим и указательным пальцами конфетную обертку, создавая чудесную простенькую мелодию.
Этот еле слышный шум будит Лену. Она открывает один глаз. Не шевелясь, лежа в постели, пристально смотрит на сидящего в гостиной отца.
Приглушенное ночное освещение.
На стойке регистрации двое портье оформляют документы только что прибывшей группе из шести человек. Прибывшим лет под сорок, четыре женщины и двое мужчин, ничем не примечательные лица. У них необычный багаж: жесткие металлические чемоданы.
Заходят еще две женщины, они несут металлические стойки, на которых висят десятки костюмов в чехлах.
Все выглядят уставшими.
В одной части гостиницы устроен фальшивый подземный грот, гипсокартонные стены изображают Альпы.
В центре – длинная винтовая лестница, уходящая вниз, к большому круглому бассейну с темной водой, в которой растворено столько соли, что можно лежать не шевелясь на спине и не тонуть.
В приглушенном свете в бассейне замерли пятеро молодых сценаристов и Мик Бойл – раздетые, расслабленные.
Они придумывают финал “Последнего дня жизни”. Смешной сценарист предлагает:
– На смертном одре, умирая, он еле слышно говорит ей: “Мне надо было думать только о тебе и о нашей любви, а я посвятил всю жизнь тому, чтобы стать королем страхования”.
– Или говорит что-то очень простое и банальное вроде “Береги себя!”, – предлагает влюбленный сценарист.
– Нет, до последней минуты нужно напоминать о физической боли, – говорит умник. Он произнесет: “Морфий мне больше не помогает“.
– А что, если он вспомнит о какой-нибудь мелочи? Что, если он, например, спросит: “Интересно, куда запропастился брелок в виде подковы, который ты мне подарила двадцать пять лет тому назад?“ – предлагает девушка.
Мик перебивает их:
– Нет, лежа в постели и умирая, он ничего не говорит.
Сценаристы умолкают в ожидании.
