Царь-штурман первым ввел свой бот в канал, достиг чаши у подножия Большого дворца, легко и ловко вскочил на берег и превратился в радушного хозяина, встречающего долгожданных гостей. Особое внимание все же было оказано представителю Франции. Пока под присмотром церемониймейстера и его помощников суденышки швартовались по берегам чаши и канала, царь Петр, без чинов подхватив француза, повел его на балкон Большого дворца. То, что открылось с высоты, еще более оттенило посольское уныние: огромный диск солнца, источая в разные стороны потоки золотого света, явно союзничал с русскими. Солнце будто выбирало место за Кронштадтом для своего ночного пристанища. Облитая солнечными потоками крепость казалась неодолимой никакой силой, литой из несокрушимого камня. А вокруг крепости на редко голубеющей воде Финского залива рассыпались паруса боевых судов, собирающихся в походные колонны.
Как бы отвлекая внимание посла от очередного маневра своего флота, царь Петр выбросил руку вправо, туда, где виделся Петербург: «А, господин посол, из Петергофа виднее, чем из Версаля?»
Господину послу ничего, конечно, не оставалось, как ответить: «О да, ваше императорское величество».
Этой сценой французский посол и завершил свое донесение в Париж, опустив в нем описание грандиозного фейерверка над множеством фонтанов. Господин посол спешил донести о том, что русский флот стоит под парусами…
Проходили десятилетия. Русский флот, как и сама Россия, то креп и мужал, вписывая в историю имена Лазарева и Нахимова, то хирел в мелководном маленьком пространстве Финского залива между Лужской губой и так называемой Маркизовой лужей.
Ныне, после трагедии Порт-Артура и Цусимы, он должен был воспрянуть воистину с петровским размахом. Выступая на заседании Государственной думы, Крылов говорил: «Я не буду утомлять ваше внимание подробным перечислением потребных кредитов, все это вы можете видеть в таблице вместе с изложением оснований сделанных расценок. Скажу лишь, что всего испрашивается 502 744 000 рублей, из них 392 500 000 пойдут на сооружение боевых судов, 15 477 000 — на вспомогательные суда, 13133 000 — на плавучие средства портов, т. е.
421 107 000 рублей — на судостроение, остальные 81637 000 — на оборудование баз и заводов».
Было бы странным, если бы в доме № 10 по Английской набережной Невы, где теперь размещалось французское посольство, отнеслись к сообщенной сумме и к тому, на что она предназначалась, равнодушно. И вот для того, чтобы свойственный французам темперамент в этом деле проявлялся несколько умереннее, Крылов предложил своим подчиненным, «чтобы все исходящие бумаги секретного или конфиденциального характера были отправляемы из Комитета в коленкоровых конвертах, запечатанных сургучной гербовой печатью».
