У родителей друзей было не много, но дружить они умели, как никто. Никогда не забуду, как мама, всегда такая живая и подвижная, пришла домой с каким-то каменным, отрешённым лицом. У Бекезиных случилось большое горе – их единственную дочь-студентку засыпало зерном на элеваторе. Милая, милая Эля!..
Маму, как обычно, давно заждалось её большое хозяйство, но на этот раз, она осталась к нему безучастна. Она его просто не заметила – пригласила соседку, а сама быстро ушла, взяв там все хлопоты и работу на себя. Меня поразило, как глубоко, оказывается, можно воспринимать чужое горе. Своё так не принимала… Но и друзья платили им той же, привязанностью – когда отца разбили удары и он лишился всех постов, они их не бросили. Наверное, это и было дружбой. Так же преданно умел дружить и брат, для которого друзья всегда значили больше, чем даже родные. Открытый и импульсивный, он был готов для них на всё. И они его не забывали, хотя тут и случались проколы…
Люди всегда нас окружали – мы были до них очень жадны. Но сначала к подбору своих друзей я относился без должной серьёзности – присматривал больше сообразительных весёльчаков для нескучного времяпровождения и развлечений. Позднее умников для интеллектуальных занятий, и, наконец, друзей для души. В первой категории народу было хоть отбавляй. Были и с умом, и с внешностью. Но совсем уж выдающихся было двое, и обоих звали Славками.
Первый был мой одноклассник. С ним нас сближало многое: мы оба были из семей примерно, одного достатка, довольно избалованы, приличные лентяи и отчаянные весельчаки. Но Славка, к тому же, был ещё и необычайный красавчик – розовощёкий блондин с бархатной кожей и большими синими глазами. Он был красивее, чем все наши девчонки – ваш глаз на Славке всегда отдыхал. Много позже, я нашёл его точный портрет в Благовещенском соборе – над правой иконой у бокового входа написано лицо ангела. Вылитый Славка! Очень подвижный, добрый и покладистый малый, всегда весёлый и добродушный. Все девчонки в классе на Славку, разве что не вешались, но он и пальцем не шевелил – никого не выделял и был мил со всеми.
Но, поскольку, он и лодырничал сверх всякой меры, то и сидел часто по всем предметам в отстающих. Так, что к нему обязательно, кого-нибудь, прикрепляли для «пионерского буксира». И тут все наши отличницы наперебой напрашивались к нему в помощницы. А он и не возражал. Они и готовили за него все уроки. Это была ещё та лафа! Тут я ему, конечно, как и многие, завидовал… Славка был говорун и весельчак, и нам было здорово вместе – мы с ним прекрасно понимали и дополняли друг друга.
