Она замолчала и оглядела комнату – со всем, что в ней было, с хрустальными слезками на люстре, с вышитыми шторами, аккуратно подхваченными шнурами и бантами, с толстым ковром, стенными часами и гнутыми венскими стульями, – решительным взглядом пирата, проверяющего боеготовность своей каравеллы.
* * *
– Почтамт и телеграф у нас, против телефонной станции в Милютинском переулке в руках юнкеров. Вроде бы почти паритет, но они контролируют все городские телефонные переговоры. Только благодаря этому им удалось убедить прапорщика Берзина в Кремле, что восстание большевиков подавлено и арестованы члены ВРК. Он растерялся, открыл Троицкие и Боровицкие ворота. Юнкера дали обещание только разоружить солдат, но все кончилось массовой бойней, полегла вся дневная смена 56 полка, стреляли сверху из пулеметов…
– Товарищам надо понимать, что классовые войны всегда беспощаднее межнациональных, – заметила сидящая за столом женщина, глядя в окно.
За окном моросит мелкий, холодный дождь. В окно видно, как во дворе Моссовета солдаты-фронтовики учат красногвардейцев обращаться с оружием. Вся учеба длится 20 минут. Потом – в бой. Бородатые бывшие крестьяне, мальчишки с рабочих окраин против кадровых военных.
– Нужно как можно более широкое оповещение, – говорит женщина. – Телеграф в наших руках, стало быть…
– Разумеется. Военно-революционный комитет уже призвал к всеобщей забастовке. Из районов сообщают, что сознательные рабочие тысячами идут к местным штабам Красной гвардии. Но положение тяжелое, это надо признать. В руках врагов почти весь центр города. И они умеют воевать…
– Мы тоже научимся. Нас больше, за нас – народ.
В комнату вбегает опоясанный пулеметной лентой матрос и, прерывая женщину на полуслове, кричит: Юнкера отбили телеграф!
Собеседники согласно вздрагивают, но тут же берут себя в руки:
– Наши действия?
– Я думаю, остаются листовки, воззвания с объяснениями, что именно происходит. Охватить все рабочие окраины и, несмотря на опасность, надо доставить листовки в центр…
– Товарищ Январев созывает срочное совещание в нижнем зале, мне кажется, вам обоим следует…
– Простите? – женщина плотно прижимает два пальца к ямочке между ключицами. – Как вы сказали – Январев?
– Да, конечно, вы незнакомы? Замечательно опытный товарищ, давний член партии, участник революции 1905 года, к тому же врач, организовал санитарные линейки, они доставляют раненных прямо в гостиницу «Дрезден»…
– Но там же у нас содержатся арестованные офицеры! – удивляется мужчина.
