– Простите, мне сейчас пришло в голову: не предлагали вы в свое время этим термином перестройку в литературе?
– Это трудно назвать перестройкой, потому что каждый из нас был одинок, у меня, например, нет прямых наследников, да нет и школы. Люди продолжают писать, как хотят, как умеют.
– Значит, вы стоите в литературе почти особняком?
– Да, я как-то замкнута в своем мире.
– А каковы ваши отношения с нынешними французскими писателями, с кем-то общаетесь?
– Очень мало.
– И всегда так было? По-видимому, вы по натуре малообщительный человек?
– Да, по натуре я довольно одинока, и меня, я уже сказала, не трогают всякие официальные приемы, встречи. Я на них не хожу.
– Но кто же вам близок в жизни?
– С моим мужем мы прожили шестьдесят лет. Он принимал, как это у вас говорят, активное участие в том, что я пишу. Он был адвокатом, но очень интересовался искусством, литературой и делал многое, чтобы поддержать меня. Он был моим первым читателем, его мнение играло большую роль для меня. Он умер в марте 1985 года.
– Что вас сейчас, помимо работы, привязывает к этому миру, к этой земле?
– Мне кажется, мой маленький домик в деревне, который я очень люблю. Местечко называется Шеронс.
– Перед вами, Наталья Ильинична, прошел почти весь двадцатый век. Что вы думаете о нем?
– По-моему, мы пережили ужасный период истории. Расизм. Гитлер – уникум в истории человечества. Ужасное время было, конечно, и при Сталине: насилие, убийство невинных. Пережито две войны, ужасной была и первая война, мне было четырнадцать лет, я многое помню, видела, что делалось вокруг… Что и говорить, невеселый был век.
– Каким вам видится будущее человечества?
– Сказать трудно. Кто бы мог подумать, что будут происходить такие события, как, например, ваша перестройка. Никогда бы не подумала, что это я еще увижу, это невероятно, – поэтому как можно предвидеть, что будет?
«Фрейд ужасно сузил все, что мы знаем»
– А вообще вы верите в астрологию, в гадания или это не для вас?
– Абсолютно не верю. Никогда не общалась с астрологами, звездочетами. Мне кажется, что это противоречит всякой науке.
– У нас сейчас астрология в моде.
– Здесь тоже. Да и повсюду.
– К нам сейчас приходит и Фрейд, еще вчера бывший под запретом. Выходят его книги, о нем говорят, пишут. Мне кажется, что вы фрейдистка?
– Терпеть не могу Фрейда, вы ошибаетесь. Он ужасно сузил все, что мы знаем. Во всяком случае, практические результаты лечения психоанализом в тех случаях, которые я наблюдала, были всегда плачевные. Хотя нельзя не признать, что он сделал интересные открытия в области подсознательного, точнее, бессознательного.
