Блондинка сунула мне в руку бокал шампанского:
– Это для вас. Поможет расслабиться.
– Нет, спасибо, – ответила я, аккуратно ставя бокал на гримерный столик. – Я и так вполне расслаблена.
Марша бросила взгляд на шампанское, потом на меня:
– Ох, я сейчас зарыдаю! – На прощание она поцеловала меня в щеку, резко развернулась и направилась к выходу.
– Позвольте познакомить вас с Эриком, – сказала блондинка, ведя меня под локоток через весь зал; другие помощники знаменитости расступились передо мной, как морские волны, когда я приблизилась к орбите Эрика.
– Эрик, это Соланж Фарадей. Ведущая субботних новостей.
В это время он давал указания осветителю, стоявшему на стремянке, и мышцы его рук напряглись, а голос звучал резко и низко.
– Влево и вниз. Я хочу, чтобы луч светил прямо… вон туда, где экран спускается на пол.
– Если сейчас неподходящее время… – начала я.
– Чушь! – ответил он, поворачиваясь лицом ко мне и оглядывая с головы до ног. – Для меня честь и удовольствие познакомиться с вами.
Бог мой! У меня буквально перехватило дыхание. Вблизи фотограф выглядел как некое африканско-азиатско-нордическое божество, и хотя я терпеть не могла слово «экзотический», ничего другого не приходило на ум, чтобы описать его миндалевидные серые глаза с крапинками, густые каштановые волосы, дерзкую полуулыбку, коричневую кожу, которая, казалось, отчасти была такой от природы, а отчасти приобрела свой цвет в результате каких-то смертельно опасных приключений, благодаря которым он оказывался слишком близко к солнцу. Эрик был ближе мне по возрасту, чем я сначала подумала, и я испытала огромное облегчение, хотя и сама не понимала, какое это может иметь значение. Когда со мной началось такое? Когда я стала сравнивать возраст мужчин со своим? После того, как мне исполнилось сорок? После того, как меня перестали замечать те, кому сорока еще нет?
– Привет. Э-э… Так где… где я могу переодеться? – спросила я, неожиданно почувствовав себя школьницей.
Да уж, рядом с этим мужчиной я ощущала себя почти крохотной, даже хрупкой. Возьми себя в руки, Соланж! Думай, что ты делаешь важный и опасный репортаж.
– Пройдите в мою спальню. – Эрик показал на гладкую дверь в белой стене.
– Вы здесь живете? – удивилась я.
– Я здесь сплю, – уточнил он.
Эрик уже снова улыбался, демонстрируя щербинку между передними зубами; такой недостаток всегда казался мне ужасно сексуальным. Я почувствовала, как у меня загорается лицо.
Спальня Эрика была просторной и полной воздуха, с окнами от пола до потолка, в металлических рамах, выкрашенных в яркий белый цвет. Стены тоже белые, и туалетный стол с матовыми стеклами в дверцах. Королевских размеров матрас на дубовой платформе был накрыт белым одеялом, а по нему разбросаны подушки. Эта комната была из тех, где только и делают, что занимаются сексом, из тех, куда определенно не следует пускать детей.
