АДЕЛАИДА. Дон Дженна, сейчас не время…
АМАЛИЯ. Иди же скорее, ложись!
ДЖЕННАРО. Ух, я бы тебе разукрасил физиономию! (Показывоет, как бы она распухла от пощечин. Подходит к кровати и в смиренной позе ждет, когда завершат маскарад.)
Амалия пуховкой обильно пудрит ему лицо, затем помогает ему лечь в постель, а Мария Розария снимает со святого, что стоит на шифоньере, цветы и разбрасывает их по покрывалу над телом отца. Каждый занимает свое место, словно это было уже прорепетировано. Создается самая трагическая и безутешная картина. Амедео закрывает застекленную входную дверь и деревянные ставни, приводит в беспорядок волосы и бросается в драматической позе к изголовью кровати. Мария становится на колени рядом с матерью, слева, на переднем плане, прислонясь к кулисе. Аделаида остается справа в том же положении. Она сжимает в руках четки. Эррико без пиджака с платком в руках сидит в глубине сцены справа около входной двери. Дженнаро сидит в постели, в ожидании подмигивает присутствующим. Долгая пауза.
ДЖЕННАРО(озабоченно). Может, это ложная тревога?
АМЕДЕО. Ну да еще!
Пауза.
ДЖЕННАРО. Вот увидишь, приготовили мы все это представление, а никто не придет!
АМЕДЕО(отвергая предположение отца). Ведь он… закурил трубку!
ДЖЕННАРО(допуская возможную ошибку Мышиного Хвоста, по вине которого, очевидно, он и раньше оказывался жертвой). Я на прошлой неделе полтора часа пролежал в кровати…
Все делают жест, как бы говоря: «Ну что ж поделаешь». Пауза.
АДЕЛАИДА(видя, что ожидание затянулось, начинает разговаривать). Я уже говорила, донна Ама…
Вдруг слышатся удары во входную дверь. Все взволнованы.
АМЕДЕО(едва слышно). Это они!
ДЖЕННАРО (в крайнем испуге, Амалии). У — у, шпионка проклятая!
АМАЛИЯ. Ложись!
Дженнаро вытягивается под покрывалом, как покойник. Аделаида начинает читать молитвы, устремив глаза в небо. Паскуалино — маляр и Поп бормочут какие-то нелепые слова, которые должны означать заупокойные молитвы. Остальные тихо плачут. Удары снаружи становятся все настойчивее. Эррико открывает дверь. Появляется бригадир Чаппа, за ним — два агента в штатском.
ЧАППА (как бы обращаясь к другим агентам, оставшимся на улице). Вы ожидайте на улице.
Чаппа — человек лет пятидесяти, в волосах у него седина, поступь тяжелая, взгляд острый. Он знает свое дело, жизнь и служба закалили его душу. Он прекрасно понимает, что в определенных случаях, особенно в Неаполе, нужно сделать вид, что «кое — чего» не замечаешь. Он входит, осматривается и, не снимая фуражки, говорит почти про себя, слегка усмехаясь.
