— И что?
— За проступок, совершённый в юности, на меня было наложено взыскание в размере одной шестнадцатой части срока жизни. Срок моего существования истекает через пять дней.
Рисса смотрела на неё, не зная, что сказать. В конце концов она повторила «истекает», словно усомнившись в верности перевода и этого слова.
— Это так, уважаемая Рисса.
Рисса секунду помолчала.
— Что за преступление вы совершили?
— Мне стыдно его обсуждать, — ответила Карета.
Рисса ничего сказала, ожидая, что Карета продолжит говорить. Но та молчала.
— Я делилась с вами большим количеством личной информации о себе и о моём браке, — осторожно сказала Рисса. — Я ваш друг, Карета.
Снова тишина; должно быть, в душе иба происходила внутренняя борьба. Потом она заговорила:
— Когда я была новичком третьего уровня — эта фаза ближе всего соответствует вашей аспирантуре — я представила неверные результаты эксперимента, который проводила.
Брови Риссы снова взлетели.
— Все делают ошибки, Карета. Не могу поверить, что за такое у вас так сурово наказывают.
Огни на сенсорной сети Кареты беспорядочно мигали. По-видимому, это было признаком расстроенных чувств — ФАНТОМ не давал никакой вербальной интерпретации этому миганию. Потом Карета заговорила снова:
— Это не была случайная ошибка. — Несколько секунд сенсорная сеть оставалась тёмной. — Я намеренно сфальсифицировала экспериментальные данные.
Рисса изо всех сил старалась сохранить обычное выражение лица.
— Ох…
— Я не думала, что эксперимент имеет такое большое значение, и я знала — я думала, что знаю — каковы должны быть результаты. Сейчас я понимаю, что я лишь хотела, чтобы они такими были. — Снова тьма; пауза. — В любом случае, наши исследователи положились на мои результаты. Много времени было потрачено впустую.
— И за это вас собираются казнить?
Все огни на сети Кареты вдруг вспыхнули разом в выражении абсолютного шока.
— Это не казнь, Рисса. На Плосконе лишь два преступления караются смертью — убийство кокона и формирование единства с участием более семи компонент. В остальных случаях просто уменьшают срок жизни.
— Но… но если вам сейчас шестьсот пять, то когда вы совершили это преступление?
— Мне тогда было двадцать четыре.
— ФАНТОМ, какой это был год по нашему календарю?
— 1513 н. э., мэм.
— О Господи! — воскликнула Рисса. — Карета, они не могут наказывать вас за мелкое преступление, совершённое так невообразимо давно!
— Прошедшее с тех пор время никак не изменило последствия того, что я сделала.
